Собеседник моисея. Библейская история Моисея. История пророка Моисея. Праздник Песах и агнец Божий

Одним из центральных событий Ветхого Завета является история Моисея, спасение еврейского народа от власти египетского фараона. Многие скептики ищут исторические доказательства происходивших событий, так как в библейском изложении было немало чудес, совершенных на пути к Однако, как бы там ни было, но эта история довольно занимательна и повествует о невероятном освобождении и переселении целого народа.

Предыстория и рождение Моисея

Рождение будущего пророка изначально было окутано тайной. Практически единственным источником сведений о Моисее являлись библейские писания, так как прямых исторических доказательств не существует, есть только косвенные. В год рождения пророка правящий фараон Рамзес II приказал всех новорожденных детей топить в Ниле, так как, несмотря на тяжкий труд и притеснения евреев, они продолжали плодиться и множиться. Фараон боялся, что когда-то они могут стать на сторону его врагов.

Именно поэтому мать Моисея первые три месяца прятала его от всех. Когда это стало уже невозможно, она просмолила корзинку и положила туда свое дитя. Вместе со старшей дочерью отнесла к реке и оставила Мариам проследить за тем, что случится дальше.

Богу было угодно, чтобы встретились Моисей и Рамзес. История, как было сказано выше, о подробностях умалчивает. Корзинку подобрала дочь фараона и принесла во дворец. По еще одной версии (которой придерживаются некоторые историки) Моисей принадлежал царскому роду и был сыном той самой дочери фараона.

Как бы там ни было, но будущий пророк оказался во дворце. Мариам, которая проследила за тем, кто поднял корзину, предложила в качестве кормилицы собственную мать Моисея. Так сын вернулся в лоно семьи на некоторое время.

Жизнь пророка во дворце

После того как Моисей немного подрос и перестал нуждаться в кормилице, его мать отвела будущего пророка во дворец. Там он прожил довольно долго, а также был усыновлен дочерью фараона. Моисей знал, какого он рода, знал, что он еврей. И хотя обучался наравне с остальными детьми царской семьи, но не впитал в себя жестокости.

История Моисея из Библии свидетельствует о том, что он не стал поклоняться многочисленным богам Египта, а остался верен верованиям своих предков.

Моисей любил свой народ и каждый раз страдал, когда видел его мучения, когда видел, как нещадно эксплуатировали каждого израильтянина. Однажды случилось то, что заставило будущего пророка бежать из Египта. Моисей стал свидетелем жестокого избиения одного из народа его. В порыве ярости будущий пророк вырвал плеть из рук надсмотрщика и убил его. Так как никто не видел, что он сделал (как думал Моисей), то тело было просто закопано.

Через некоторое время Моисей понял, что многим уже известно о том, что он сделал. Фараон приказывает арестовать и убить сына своей дочери. Как относились друг к другу Моисей и Рамзес, история умалчивает. Почему за убийство надсмотрщика его решили судить? Можно учитывать разные версии происходящего, однако, скорей всего, решающим было то, что Моисей был не египтянином. В результате всего этого будущий пророк решает бежать из Египта.

Бегство от фараона и дальнейшая жизнь Моисея

По библейским данным будущий пророк направился в землю Мадиамскую. Дальнейшая история Моисея повествует о его Он женился на дочери священника Иофора Сепфоре. Живя этой жизнью, он сделался пастухом, научился жить в пустыне. У него также появилось два сына.

Некоторые источники утверждают, что, прежде чем жениться, Моисей некоторое время жил с сарацинами, имел там видную должность. Однако следует все же учесть, что единственным источником повествования о его жизни является Библия, которая, как и всякое древнее писание, со временем обросла неким иносказательным налетом.

Божественное откровение и явление Господа пророку

Как бы то ни было, но библейская история о Моисее повествует, что именно в Мадиамской земле, когда он пас стада, ему было откровение Господа. Будущему пророку на этот момент исполнилось восемьдесят лет. Именно в этом возрасте на его пути встретился куст терновника, которых полыхал пламенем, но не сгорал.

На этом месте Моисей получил наставление о том, что он должен спасти народ Израиля от египетской власти. Господь повелел вернуться в Египет и отвести свой народ в землю обетованную, освободив его от длительного рабства. Однако Всемогущий Отец предупредил Моисея о трудностях на его пути. Чтобы у него была возможность их преодолеть, ему было даровано умение творить чудеса. Из-за того что Моисей был косноязычен, ему в помощь Бог повелел взять брата Аарона.

Возвращение Моисея в Египет. Десять казней

История как провозвестника Божьей воли, началась в тот день, когда он предстал пред фараоном, который правил в то время в Египте. Это был другой правитель, не тот, от которого в свое время убежал Моисей. Конечно, на требование отпустить израильский народ фараон ответил отказом, да еще и увеличил трудовую повинность для своих рабов.

Моисей и Рамзес, история которых более туманна, чем хотелось бы исследователям, схватились в противостоянии. Пророк не смирился с первым поражением, он приходил к правителю еще несколько раз и в конечном итоге сказал, что падет на землю египетскую кара Божья. И так случилось. По воле Бога случились десять казней, которые пали на Египет и его жителей. После каждой из них правитель призывал своих чародеев, однако они нашли волшебство Моисея более искусным. После каждого несчастья фараон соглашался отпустить народ Израиля, но каждый раз передумывал. Лишь после десятой еврейские рабы стали свободными.

Конечно, на этом история Моисея не закончилась. Пророку еще предстояли годы путешествий, а также столкновение с неверием соплеменников, пока все они не добрались до Земли Обетованной.

Установление Пасхи и исход из Египта

Перед последней казнью, которая обрушилась на народ египетский, Моисей предупредил людей Израиля о ней. Это было умерщвление первенцев в каждой семье. Однако предупрежденные израильтяне помазали свою дверь кровью ягненка не старше одного года, и кара их минула.

В эту же ночь произошло празднование первой Пасхи. История Моисея из Библии рассказывает о ритуалах, которые ей предшествовали. Заколотого ягненка необходимо было запечь целым. Затем кушать стоя, собравшись всей семьей. После этого события народ Израиля покинул землю египетскую. Фараон в страхе даже просил это сделать скорее, видя то, что случилось ночью.

С первой зарей вышли беглецы. Знаком воли божьей был столп, который ночью был огненный, а днем облачным. Считается, что именно эта Пасха со временем преобразовалась в ту, которую мы знаем сейчас. Освобождение еврейского народа от рабства символизировало именно это.

Еще одним чудом, которое случилось практически сразу после выхода из Египта, был переход через Красное море. По велению Господа расступились воды, и образовалась суша, по которой израильтяне и перешли на другой берег. Фараон, который погнался за ними, также решил последовать по дну моря. Однако Моисей со своим народом уже были на другой стороне, и воды моря опять сомкнулись. Так погиб фараон.

Заветы, которые получил Моисей на горе Синай

Следующим пунктом остановки еврейского народа стала гора Моисея. История из Библии рассказывает, что на этом пути беглецы видели немало чудес (манна небесная, появляющиеся источники родниковой воды) и укреплялись в своей вере. В конечном итоге, после трехмесячного путешествия израильтяне пришли к горе Синайской.

Оставив народ у ее подножия, сам Моисей поднялся на вершину за наставлениями Господа. Там состоялся диалог между Отцом Всего Сущего и его пророком. В результате всего этого были получены десять заповедей, которые стали основными для народа Израиля, которые стали основой законодательства. Также были получены заповеди, которые охватывали гражданскую и религиозную жизнь. Все это было записано в Книгу Завета.

Сорокалетнее путешествие по пустыне израильского народа

Возле еврейский народ простоял около года. Затем был дан знак Господом, что нужно идти дальше. История Моисея как пророка продолжалась. Он и дальше нес бремя посредника между своим народом и Господом. Сорок лет они странствовали по пустыне, иногда подолгу жили в местах, где условия были более благоприятны. Израильтяне постепенно становились ревностными исполнителями тех заветов, которые дал им Господь.

Конечно, были и возмущения. Не всех устраивали такие длительные странствия. Однако, как свидетельствует история Моисея из Библии, народ израильский все же добрался до Земли обетованной. Однако сам пророк так и не дошел до нее. Моисею было откровение, что дальше их поведет другой вождь. Он почил на 120 году жизни, однако никто так и не узнал, где это случилось, так как кончина его была тайной.

Исторические факты, подтверждающие библейские события

Моисей, история жизни которого нам известна только из библейских рассказов, является значительной фигурой. Однако есть ли официальные данные, которые подтверждают его существование как исторической фигуры? Некоторые считают все это лишь красивой легендой, которая была придумана.

Однако некоторые историки все же склоняются к тому, что Моисей - фигура историческая. Об этом свидетельствуют некоторые сведения, которые содержатся в библейском рассказе (рабы в Египте, рождение Моисея). Таким образом, можно сказать, что это далеко не вымышленная история, и все эти чудеса случились на самом деле в те далекие времена.

Следует отметить, что на сегодняшний день это событие отображено не единожды в кинематографе, а также созданы мультфильмы. В них рассказано о таких героях, как Моисей и Рамзес, история которых в Библии мало описана. Особое внимание в кинематографе уделяется чудесам, которые случались во время их путешествия. Как бы там ни было, но все эти фильмы и мультфильмы воспитывают в подрастающем поколении нравственность и прививают мораль. Также они полезны и для взрослых, особенно тех, которые потеряли веру в чудеса.

"Народ сынов Израиля многочисленнее и сильнее нас". Много воды утекло в Ниле с тех пор, как Израиль переселился в Египет. Давно умерли и и Иосиф, и все его братья, а их потомки, которых стали называть евреями или Израилем, продолжали жить в Египте.

Со временем евреев стало так много, что это стало внушать страх фараону. Он сказал своему народу: “Вот, народ Сынов Израиля многочисленнее и сильнее нас. Давайте перехитрим его, чтобы он не размножился и не было, что, когда случится война, то и он присоединится к нашим врагам и будет воевать с нами, и поднимется из страны”. Чтобы евреев умирало побольше, фараон распорядился посылать их на самые тяжелые работы. Когда это не помогло, он приказал убивать всех новорожденных мальчиков-евреев.

Моисей - "спасенный из воды". Как-то в семье потомков Левия (одного из братьев Иосифа) родился мальчик. Мать прятала его три месяца, а когда он подрос и скрывать младенца стало уже невозможно, положила ребенка в просмоленную корзину и поставила ее в тростник на берегу реки. А сестра младенца стояла поодаль, словно надеялась на какое-то чудо.

Вскоре на реку пришла купаться дочь фараона. Она заметила корзину и послала рабыню взять ее. Увидев маленького мальчика, царевна сразу догадалась, откуда он, и сказала: “Это из еврейских детей”. Ей стало жалко малыша, и она решила взять его себе. Девочка, сестра младенца, подошла к дочери фараона и спросила, не позвать ли кормилицу для ребенка. Царевна согласилась, и девочка привела родную мать малыша, которой дочь фараона и поручила вскормить его.

Вот так получилось, что обреченный на гибель мальчик был спасен, и вскормила его настоящая мать, так что он никогда не забывал, к какому народу принадлежит. Когда он немного подрос, мать отвела его к дочери фараона, и та воспитала его, как своего приемного сына. Назван он был Моисеем [“спасенный из воды”. В действительности это имя, скорее всего, египетского происхождения и означает оно просто “сын”, “дитя”] , воспитывался в царской роскоши, научился всей египетской мудрости и показал себя отважным воином.

Моисей бежит в пустыню. Но однажды Моисей решил посмотреть, как живет его собственный народ, и увидел, что египетский надсмотрщик жестоко избивает еврея. Не выдержал Моисей и убил египтянина. Очень скоро об этом узнал фараон, повелел казнить убийцу, но тот успел бежать из Египта.

По караванной тропе Моисей пересек пустыню и оказался на землях племени мадианитян. Там он понравился местному жрецу, и тот выдал за него свою дочь. Так Моисей остался жить в пустыне.

Спустя долгое время старый фараон, приказавший казнить Моисея, умер. Новый же принялся еще больше угнетать евреев. Громко стонали и жаловались они на непосильную работу. Наконец, Бог услышал их и решил спасти от египетского рабства.

Бог сказал, что избрал Моисея для спасения еврейского народа от рабства в Египте. Моисей должен был пойти к фараону и потребовать, чтобы тот отпустил евреев. Услыхав такое, Моисей спросил: “Вот я приду к сынам Израилевым и скажу им: “Бог отцов ваших послал меня к вам”. А они скажут мне: “Как Ему имя? Что сказать мне им?” И тогда Бог впервые открыл свое имя, сказав, что его зовут Яхве [“Сущий”, “Тот, Который Есть”] . Бог сказал также, что для убеждения неверующих Он дает Моисею способность творить чудеса. Тут же, по Его приказу, Моисей бросил свой жезл (пастушью палку) на землю — и вдруг этот жезл превратился в змея. Моисей поймал змея за хвост — и снова в руке его оказалась палка.

Моисею стало жутко — уж очень тяжела была порученная ему задача,— и он попытался отказаться, сказав, что не умеет хорошо говорить и поэтому не сможет убедить ни евреев, ни фараона. Бог ответил, что сам научит его, что надо сказать. Но Моисей продолжал отпираться: “Господи! Пошли другого, кого можешь послать”. Бог раcсердился, но сдержался и сказал, что у Моисея в Египте есть брат Аарон, который при необходимости будет говорить вместо него, а сам Бог будет учить обоих, что им делать.

Вернулся Моисей домой, сказал родственникам, что решил навестить братьев в Египте, и отправился в дорогу.

"Бог отцов ваших послал меня к вам." По пути он встретил своего брата Аарона, которому Бог приказал выйти в пустыню навстречу Моисею, и они вместе пришли в Египет. Моисею было уже 80 лет, его никто не помнил. Давно умерла и дочь прежнего фараона, приемная мать Моисея.

Первым делом Моисей и Аарон пришли к народу Израилеву. Аарон заявил соплеменникам, что Бог выведет евреев из рабства и отдаст им страну, текущую молоком и медом. Моисей сотворил несколько чудес, и израильский народ поверил в него и в то, что настал час освобождения от рабства.

После этого Моисей и Аарон направились к фараону и обратились к нему с такими словами: “Так говорит Господь, Бог Израилев: отпусти народ Мой, чтоб он совершил Мне праздник в пустыне”. Фараон удивился, но поначалу он был настроен довольно благодушно и ответил сдержанно: “Кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его и отпустил Израиля? Я не знаю Господа и Израиля не отпущу”. Тогда Моисей и Аарон стали ему угрожать, фараон рассердился и прекратил разговор: “Для чего вы, Моисей и Аарон, отвлекаете народ от дел его? Ступайте на свою работу”.

Затем фараон приказал своим слугам дать евреям как можно больше работы (они делали кирпичи для строительства новых городов в Египте), “чтобы они работали и не занимались пустыми речами”. Так что после обращения к фараону евреям стало жить намного хуже прежнего, они изнемогали на тяжелой работе, их били египетские надсмотрщики.

"Десять казней египетских". Тогда Бог решил показать свое могущество египтянам. Моисей предупредил, что Бог Евреев может наслать на Египет самые страшные бедствия, если фараон не отпустит евреев помолиться Богу в пустыне. Фараон отказал. Не напугали египетского владыку и чудеса, которые сотворил перед ним Моисей, потому что египетские волхвы [волшебники] умели делать примерно то же самое.

Переход евреев через море. Моисей рассекает
море посохом. Средневековая книжная миниатюра

Моисею пришлось исполнить свои угрозы, и на Египет обрушились одно за другим десять бедствий, “десять казней египетских”: нашествие жаб, появление огромного количества мошкары и ядовитых мух, гибель скота, болезни людей и животных, уничтоживший посевы град, саранча. Фараон начал колебаться и даже несколько раз обещал отпустить евреев на их праздник, но каждый раз отказывался от своего слова, хотя уже и сами египтяне взмолились: “Отпусти этих людей, пусть они совершат служение Господу, Богу своему: неужели ты еще не видишь, что Египет гибнет?”

Когда саранча уничтожила всю зелень в Египте, а Моисей на три дня навел на всю страну густую тьму, фараон предложил, чтобы евреи вышли на короткое время в пустыню, но весь свой скот оставили дома. Моисей не согласился, и раздосадованный фараон пригрозил ему смертью, если он посмеет еще раз появиться во дворце.

В полночь Господь поразил всех первенцев в земле Египетской. Но Моисей не дрогнул, пришел к фараону в последний раз и предупредил: “Так говорит Господь: в полночь Я пройду посреди Египта. И умрет всякий первенец в земле Египетской, от первенца фараона, который сидит на престоле своем, до первенца рабыни, которая при жерновах [мелет зерно] , и все первородное из скота. У всех же сынов Израилевых ни на человека, ни на скот не пошевелит пес языком своим, чтобы вы знали, какое различие делает Господь между Египтянами и между Израильтянами”. Сказав так, разгневанный Моисей вышел от фараона, и тот не посмел тронуть его.

Затем Моисей предупредил евреев, чтобы они в каждой семье зарезали годовалого ягненка и кровью его помазали косяки и перекладину двери: по этой крови Бог отличит жилища евреев и не тронет их. Мясо ягненка следовало испечь на огне и есть с пресным хлебом и горькими травами. Евреи же должны быть готовы немедленно тронуться в путь [в память об этом событии Бог установил ежегодный праздник Пасхи] .

Ночью Египет постигло страшное бедствие: “В полночь Господь поразил всех первенцев в земле Египетской, от первенца фараона, сидевшего на престоле своем, до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородное из скота. И встал фараон ночью сам и все рабы его, и весь Египет; и сделался великий вопль в земле Египетской; ибо не было дома, где не было мертвеца”.

Потрясенный фараон немедленно вызвал к себе Моисея и Аарона и приказал им вместе со всем их народом идти в пустыню и совершить богослужение, чтобы Бог сжалился над египтянами.

Бегство и спасение от фараона. Той же ночью весь израильский народ навсегда покинул Египет. Ушли евреи не с пустыми руками: перед бегством Моисей велел им просить у соседей-египтян золотые и серебряные вещи, а также богатые одежды. Везли они с собой и мумию Иосифа, которую в течение трех дней разыскивал Моисей, пока его соплеменники собирали имущество у египтян. Бог сам вел их, находясь днем в облачном столпе, а ночью — в столпе огненном, так что беглецы шли днем и ночью, пока не вышли к берегу моря.

Преследователи евреев - египтяне - тонут в
волнах моря. Средневековая гравюра

Тем временем фараон понял, что евреи его обманули, и бросился за ними в погоню. Шестьсот боевых колесниц и отборная египетская конница быстро настигали беглецов. Спасения, казалось, не было. Евреи — мужчины, женщины, дети, старики — толпились на берегу моря, готовясь к неизбежной смерти. Только Моисей был спокоен. По повелению Яхве он протянул руку к морю, ударил по воде своим жезлом, и море расступилось, освободив дорогу. Израильтяне пошли по морскому дну, а воды моря стеной стояли справа и слева от них.

Увидев это, египтяне погнались за евреями по дну моря. Колесницы фараона были уже на середине моря, когда дно неожиданно стало настолько вязким, что они едва двигались. Тем временем израильтяне выбрались на противоположный берег. Египетские воины поняли, что дело худо, и решили повернуть назад, но было поздно: Моисей вновь протянул руку к морю, и оно сомкнулось над войском фараона...

Загадка Моисея.

Дно Красного моря.

Фараон Исхода.

"Я услышал ропот сынов Израилевых". Евреи отпраздновали свое чудесное спасение и двинулись в глубь пустыни. Шли они долго, захваченная из Египта еда кончилась, и народ начал роптать, говоря Моисею и Аарону: “О, если бы мы умерли от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у котлов с мясом, когда мы ели хлеб досыта! Ибо вывели вы нас в эту пустыню, чтобы уморить голодом”.

Бог услышал жалобы израильтян, обидно ему стало, что мясо и хлеб для них дороже свободы, но он все же пожалел их и сказал Моисею: “Я услышал ропот сынов Израилевых; скажи им: вечером будете есть мясо, а поутру насытитесь хлебом и узнаете, что я Господь, Бог ваш”.

Вечером на поле около шатров села огромная стая птиц-перепелок, которые обессилели в пути. Наловив их, евреи вволю наелись мяса и заготовили его впрок. А утром, проснувшись, они увидели, что вся пустыня покрыта чем-то белым, будто инеем. Начали разглядывать: белый налет оказался мелкими крупинками, похожими на град или семена трав. В ответ на удивленные возгласы Моисей сказал: “Это хлеб, который Господь дал вам в пищу”. На вкус крупа, которую назвали манной, напоминала лепешку с медом. Взрослые и дети бросились сгребать манну и печь хлеб. С тех пор каждое утро находили они манну небесную и питались ею.

Получив от Бога мясо и хлеб, евреи вновь двинулись в путь. Когда они очередной раз остановились, оказалось, что в том месте нет воды. Народ вновь рассердился на Моисея: “Зачем ты вывел нас из Египта, уморить жаждою нас и детей наших, и стада наши?” Увидев, что толпа готова побить виновника своих бедствий камнями, Моисей по совету Бога ударил жезлом по скале, и из камня вырвалась и забила мощная струя воды...

Чудеса Моисея.

Израильский народ встречается с Богом. Наконец, израильтяне пришли к горе Синай, на которой им должен был явиться сам Бог. Сначала на гору взошел Моисей, и Бог предупредил его, что появится перед народом на третий день.

И вот пришел этот день. С утра гору покрыло густое облако, над ней сверкали молнии и гремел гром. Моисей вывел народ к подножию горы и шагнул за черту, переступать которую под страхом смерти не мог, кроме него, никто. Тем временем “гора Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась. И звук трубный становился сильнее и сильнее. Моисей говорил, и Бог отвечал ему”.

"Гора Бога".

Десять заповедей. На вершине горы Бог дал Моисею десять заповедей, которые должны были соблюдать евреи. Вот эти заповеди:

1. Я — Яхве, Бог твой, который вывел тебя из земли Мицраим [так евреи называли Египет] , из Дома рабства. Ты не должен иметь других богов пред Лицом Моим.
2. Ты не должен делать себе никакого изображения божества.
3. Ты не должен употреблять понапрасну имя Яхве, Бога твоего.
4. Помни день субботы, чтобы святить его.
5. Ты должен почитать отца твоего и мать твою.
6. Ты не должен убивать.
7. Ты не должен распутничать.
8. Ты не должен красть.
9. Ты не должен давать ложного свидетельства на ближнего своего.
10. Не желай дома ближнего твоего, ни жены его, ничего, что у ближнего твоего.

Гюстав Доре. Пророк Моисей
сходит с горы Синай.
1864-1866 гг.

Смысл заповедей Божьих.

Кроме десяти заповедей, Бог продиктовал Моисею законы, в которых говорилось о том, как должен жить народ Израиля.

Моисей записал все слова Яхве и пересказал их народу. Затем была принесена жертва Богу. Моисей обрызгал жертвенной кровью алтарь и весь народ, сказав при этом: “Вот кровь завета, который Господь заключил с вами...” И поклялся народ свято соблюдать союз с Богом.

"Вот бог твой, Израиль". Моисей вновь взошел на гору и оставался там сорок дней и ночей, беседуя с Богом. Тем временем людям надоело долгое ожидание, они пришли к Аарону и потребовали: “Встань и сделай нам бога, который бы шел перед нами; ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось”.

Аарон сказал, чтобы все принесли ему свои золотые серьги, и отлил из них изображение золотого тельца [т.е. быка. В виде могучего быка представляли себе божество многие народы древности] . Народ, увидев хорошо знакомую фигуру египетского божества, радостно воскликнул: “Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!”

А Моисей получил от Бога скрижали [каменные плиты] , на которых Яхве собственной рукой записал свои слова. Бог велел Моисею поскорее отправляться в лагерь, где творится неладное.

Гнев Моисея. Спустившись с горы, Моисей в сопровождении своего помощника, юного Иисуса Навина, направился к лагерю и вскоре услышал громкий шум, доносившийся оттуда. Иисус, прирожденный боец, сказал: “Военный крик в стане”. Но Моисей возразил: “Это не крик побеждающих и не вопль поражаемых; я слышу голос поющих”.

Войдя в лагерь и увидев толпу, которая плясала и пела вокруг золотого тельца, Моисей (даром что по характеру был “кротчайшим из всех”) пришел в страшный гнев. Он швырнул наземь скрижали, которые разлетелись на куски, бросил золотого тельца в огонь, его обугленные остатки растер в порошок, высыпал в воду и потребовал, чтобы все израильтяне выпили ее. Не удовольствовавшись этим, Моисей приказал левитам, которые одни из всех израильтян отказались поклоняться золотому тельцу: “Возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего”. Левиты выполнили страшный приказ и убили около трех тысяч человек.

Бог был разгневан предательством избранного им народа еще больше, чем Моисей, и решил было истребить всех израильтян и произвести новый народ от одного Моисея. Моисей с трудом отговорил его от этого намерения и упросил на этот раз простить евреев.

Израиль получает свою святыню. Бог приказал Моисею сделать две каменные скрижали вместо разбитых и продиктовал те слова, которые Моисей должен был на них записать. Кроме того, Яхве пожелал иметь свой шатер среди израильтян, но предупредил, что сам не поведет их в землю обетованную [клятвенно обещанную] , так как в гневе может, сам того не желая, уничтожить народ, уже однажды предавший Бога, несмотря на только что заключенный завет.

По указаниям Моисея, полученным от самого Бога, израильтяне сделали скинию — большой, богато украшенный шатер. Внутри скинии стоял ковчег завета — деревянный, обитый золотом сундук с изображениями херувимов наверху. В ковчеге лежали принесенные Моисеем скрижали со словами Бога. Из золота были сделаны и другие необходимые для богослужения предметы, из которых выделялся семисвечник — светильник в форме растения со стеблем и шестью ветвями, на которых должны были гореть семь лампад.

Приносить жертвы Богу и вообще служить ему должны были священники, одетые в богатые одежды, расшитые золотом и драгоценными камнями. Первыми священниками Яхве стали Аарон и его сыновья.

Поначалу Бог часто являлся в скинию и Моисей ходил туда беседовать с ним. Если днем скинию окутывало облако, а ночью шатер светился изнутри, это было знаком присутствия Яхве.

Скиния была сделана разборной, а ковчег переносным. Если облако вокруг скинии исчезало, то пора было двигаться в путь. Люди разбирали и укладывали полотнища скинии, вставляли длинные шесты в золотые кольца, прикрепленные к углам ковчега завета, и несли его на плечах.

На пороге земли обетованной. От священной горы Синай еврейский народ двинулся к Ханаану — земле обетованной, которую Бог обещал отдать евреям, изгнав оттуда другие народы.

Эта страна очень изменилась со времен Авраама, Исаака и Иакова. Вместо прежних пастбищ с выжженной солнцем травой повсюду зеленели поля, сады и виноградники. Жило в Ханаане земледельческое население, по своему языку родственное евреям, но было оно богаче и культурнее скитавшихся по пустыне беглецов из Египта. Поклонялись хананеяне многочисленным богам и богиням, которых они называли ваалами

Яхве был ревнивым божеством и требовал, чтобы евреи поклонялись только Ему, как создателю. Бог опасался, что израильтяне, оказавшись в Ханаане, забудут его и начнут молиться местным ваалам. Поэтому он потребовал, чтобы в будущей священной войне за “землю обетованную” израильтяне убивали всех местных жителей, не щадя даже маленьких детей. Только при этом условии он обещал своему народу успех и победу.

Страхи израильтян и гнев Бога. Когда растянувшаяся по пустыне колонна подошла к Ханаану, Моисей отобрал двенадцать человек, по одному от каждого колена Израилева, то есть от каждого из израильских племен. Послал он их осмотреть землю, узнать, хороша ли она, силен ли на ней народ и какие там города, в шатрах ли живет народ или в укреплениях.

Через сорок дней вернулись посланцы Моисея и сообщили, что земля богата и плодородна. В доказательство своих слов они принесли необыкновенно крупные смоквы [инжир] , плоды граната и настолько большую кисть винограда, что два человека с трудом держали ее на шесте. А еще сообщили, что народ там весьма силен и города велики и укреплены. Боялись они воевать с народом ханаанским и распустили слух, что на подступах к этой земле высятся могучие крепости, в которых живут великаны. Обычные люди не могут с ними справиться.

Только двое из двенадцати послов, Иисус Навин и Халев, утверждали, что с помощью Яхве покорить страну все-таки можно.

Усомнившийся народ не верил ни им, ни Моисею, и решил идти назад в Египет. Моисею с трудом удалось успокоить людей, но Бог решил сурово наказать израильтян за страх и неверие в Его обещание. Моисей передал народу его слова: ни один из евреев старше двадцати лет, кроме Иисуса Навина и Халева, не попадет в Ханаан. Евреи были обречены скитаться по пустыне еще сорок лет, прежде чем их дети вновь увидят землю обетованную.

Новые скитания. Часть евреев, несмотря на запрет Бога, все-таки попыталась ворваться в Ханаан, но была разбита местными племенами и бежала в пустыню. Оказавшись в безводной местности, народ вновь возмутился против Моисея и Аарона. Тогда они вывели людей к скале, Моисей дважды ударил по ней своим жезлом, и из камня потекла вода. Израильтяне напились сами и напоили свой скот.

Но Бог разгневался на Моисея за слабую веру — ведь тот дважды ударил жезлом о камень, а достаточно было одного раза — и объявил, что ни он, ни его брат Аарон не войдут в землю обетованную.

Спустя некоторое время Аарон умер. Новым первосвященником стал его сын Елеазар. Тридцать дней оплакивали израильтяне Аарона, а затем вновь двинулись в путь. Обходя большие города, воюя с мелкими племенами, евреи вышли на равнины Моава, к югу от Ханаана. Моавитяне были потомками Лота, племянника Авраама, и, следовательно, родственным израильтянам народом. Но они испугались, увидев многочисленных и воинственных пришельцев, и Валак, царь моавитян, решил погубить евреев.

Валаам и его ослица. В те времена в одном городе на Евфрате жил знаменитый пророк по имени Валаам. К нему и прислал своих людей Валак с просьбой приехать и проклясть израильтян. Сначала Валаам отказался, но царь моавитян прислал богатые дары и в конце концов уговорил его. Валаам сел на ослицу и отправился в дорогу.

Но Бог разгневался на него и послал ангела с обнаженным мечом. Ангел стал на дороге, Валаам не заметил его, зато ослица свернула с дороги в поле. Валаам стал ее колотить, чтобы заставить вернуться. Трижды ангел вставал перед ослицей, и трижды Валаам бил ее. И вдруг животное заговорило человеческим голосом: “Что я сделала тебе, что ты бьешь меня вот уже третий раз?” Валаам был так разозлен, что даже не удивился. Он ответил ослице: “За то, что ты издеваешься надо мною; если бы у меня в руке был меч, то я теперь же убил бы тебя”. Разговор продолжался в том же духе, как вдруг Валаам заметил ангела. Ангел осудил его за истязание неповинного животного и разрешил продолжать путь лишь при условии, что у моавитян Валаам будет говорить лишь то, что подскажет ему Бог.

Валак с почетом встретил пророка, но как же он был разочарован, когда после жертвоприношения Валаам вместо того, чтобы проклясть израильтян, вдруг благословил их! Еще дважды пытался Валак заставить Валаама произнести проклятие, и вновь вместо этого Валаам произносил слова благословения. Тогда царь понял, что пытается спорить с самим Богом, и отпустил Валаама.

"Я дал тебе ее увидеть". Истекал сороковой год странствий евреев по пустыне. Умерли все, кто помнил египетское рабство, выросло новое поколение гордых, свободолюбивых, воинственных людей, закаленных суровым климатом и постоянными войнами. С таким народом можно было идти на завоевание Ханаана.

Но Моисею не суждено было ступить на землю обетованную. Настал час, и Бог сказал, что пришло ему время умереть. Моисей благословил свой народ, завещал ему хранить союз с Яхве, поставил над израильтянами вместо себя Иисуса Навина и взошел на гору Нево в земле моавитян. С вершины горы увидел он быстрые воды Иордана, тусклую гладь Мертвого моря, зеленые долины Ханаана, а далеко-далеко, на самом горизонте, узкую лазурную полосу Средиземного моря. Бог сказал ему: “Вот земля, о которой я клялся Аврааму, Исааку и Иакову... Я дал тебе увидеть ее глазами твоими, но в нее ты не войдешь”.

Так умер Моисей в возрасте ста двадцати лет и был похоронен в земле моавитян. Могила его вскоре затерялась, но из поколения в поколение израильтяне передавали сказания о своем великом вожде.

Загадочная смерть Моисея.

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Шрифт:

100% +

3. Гончарный круг неба

Вот уже неделя, как Моисей спустился со стадами в пустыню ближе к морю. Первые дни скучал по Сепфоре, вспоминал каждую мелочь с момента, когда после странной церемонии, совершенной звездочетом Итро в присутствии дочерей и верных ему людей, вошел с ней в большой шатер, поставленный вместо двух их палаток, украшенный коврами и драгоценностями. Вот же, кажется, дикое племя, а целомудрию у них могут поучиться аристократы великой Кемет: ни грубости, ни пьянства. После скромных угощений растаяли в темноте.

Лежа в тени распадка, Моисей как бы со стороны вглядывается в те горячие ночи.

Зрелище любви приковывает смесью жадного любопытства и сладко подавляемого стыда: оно обладает невероятной силой истекающей из тел жизненной энергии, полностью переходящей в наслаждение.

Первые дни, особенно ночи, в пустыне скучал по Сепфоре, но в какой-то миг, идя за овцами и глядя в небо, Моисей ощущает, как само присматривание места пастбищ расширяет взгляд, захватывает всегда небо, облака, вливает в душу пространство, делает ее счастливо растекающейся, разумно себя ощущающей частью его.

А главное, столь же погруженной в себя, как это пространство, облака, небо.

Вот и сейчас лежит он в тени распадка, лицом к небу, жует травинку, ощущая в себе тихую, ни с чем не сравнимую радость от желания взмыть в небо и знания, что это невозможно.

На совершенно чистом, голубом, впадающем в синеву небе рельефно отчетлива кипень кучевого облака, потрясающего своей выделенностью и отдаленностью.

Тишина вместе с подъемлющим ее пространством и леностью далей пробуждает чуткость, по которой тоскует вместе с редкими деревом и кустом душа Моисея.

И эта пробудившаяся и еще не осознанная чуткость – как предвестие готовности души познать суть, законы, тайну пространства и замершего времени.

Ощущение, что пространство само готовится, даже с нетерпением, к раскрытию себя в душе Моисея.

Далеко в море виден кораблик, по очертанию и мачтам явно египетский, медленно перемещающийся на запад.

И ощущает Моисей укол в сердце, и всплывают в памяти оставленные там дорогие ему лица, мать Бития, Яхмес, беспомощные перед безжалостно раскаленной мощью мира, отвесно падающей солнцем такой силы, что воздух темнеет.

Здесь же легкость Божьего созидания влечет к своей лениво-всемогущей тайне.

Ты как бы пасешь это небо, это пространство, даешь им, как овцам и козам, свободно перемещаться, предаваться отдыху, когда душа пожелает, насыщаться травой забвения.

Именно в состоянии кажущейся летаргии, в этом блаженном беспамятстве, внезапно пробуждается в душе твоей мгновенное и острое осознание тайны Бытия, которое в следующий миг исчезает, оставляя счастливо-горький привкус бездонного знания и не менее счастливую надежду на долгий путь к этому знанию, путь, подобный перемещениям по пустыне – от оазиса к оазису, – заметающий самое себя, ведущий тебя за нос, запутывающий собственные следы.

Лицезрение неба и облаков меняет законы времени.

Не успеешь оглянуться, как ночь сменяет день, но знание, потаенное, накопленное за день, протягивается в темень, и всплывший из колодца мира черпак луны обливает жидким, слабо мерцающим оловом края облаков, намеченные в душе точно такими, какими ты их предполагал.

В эти предосенние дни активны перемещения облачных масс на разных уровнях, в разное время, и небо представляет собой некий гончарный круг, где массы сырого материала истончаются, превращаются в ошметки. Но вот они вновь набухают, словно высасывают из голубизны воздуха эти колеблющиеся массы, на них наплывают новые, еще не обретшие форму облака, и все смешивается, разделяется, существует рядом, ожидает своей очереди, откладывается про запас, чахнет и оживляется вновь. Внезапно в массе облаков пробивается брешь, за которой вплотную стоит солнце, так что весь свет вливается через эту брешь и в глубине ее видятся иные дали, другие отощавшие или набухшие тяжестью облака. И возникает ощущение, что пространство за брешью столь бесконечно, что в нем есть место всем событиям, какие только могут возникнуть, народиться, развиться, и никогда им не будет тесно.

Когда ветер дует навстречу облакам, темным и перистым, они обретают форму вытянувшихся в полете птиц.

Внезапно, как сухость в горле, охватывает тоскливое чувство скуки, заброшенности, одиночества. Вода, льющаяся в горло, не утоляет немедленного желания вернуться к шатрам мидианским, к Сепфоре.

И тогда Моисей, с рассвета не останавливаясь, идет долго, избывая в ходьбе сжимающую горло тоску, и возникает исподволь странная взаимозависимость мысли, движения стад, все увеличивающейся легкости шага и широко раскрывающихся вдаль пространств, нащупывается целительное начало пустыни, оказывается способно смягчить тоску и безотрадность своим медлительным всепоглощающим характером.

Дыхание становится легким, усиливается ощущение радости, раскованности, приближения к невидимому источнику, и оно во много раз сильнее чувства приближения к оазису или колодцу. Словно бы приближаешься к некоему духовному колодцу, хранящему в своей глубине свежесть жизни, грозящей и спасающей.

Бледнеет мираж юности каменным лабиринтом Кемет, голой геометрией пирамид и дворцов, и эта столь скучная на поверхностный взгляд пустыня, столь равная себе по зрелищной и смысловой скудости, оборачивается гордиевым узлом, который предстоит распутать, прикрытием чего-то глубинного, сосредоточенного в себе, как бы стеклянного наружу, но богато развернутого тайнами внутрь одиночества.

Мысль, образ, вначале возникающие как мираж, вслед за этим обретают облик идущего или отдыхающего человека, незнакомого, но весьма существенного в этой пустыне, и ореол миража возводит его на ступень ангела или привидения.

Кажется, в пустыне только и жаждешь общения. Но это вовсе не так. Объявшая душу путника сила одиночества заставляет двух видящих издалека друг друга уклоняться от встречи, ибо сосредоточенность каждого как бы на грани двух миров, внутреннего и внешнего, настолько сильна, что вторжение другого, да еще с такой же силой проникновения в оба мира, может лишь смешать с низменной суетой то единственное, невероятное сосредоточение. Это нельзя передать в человеческом общении. Это хранят в сосуде души на огромных ладонях пустыни, вечно раскрытых небу.

Затаенная и каждый миг поражающая необычность пустыни обещает столь много впереди, что скука ящерицей убегает под камень. Статичные иероглифы на листе пустыни вмиг оживают той же ящеркой.

Пытаешься поймать ее убегающий смысл за хвост.

Хвост остается в твоих руках, оборачивается знаком скорописи, врезающимся в сознание навечно следом, памятью ящерки, но мог быть и следом верблюда (буквой гимель), быка (буквой алеф), блеснувшего клинка (заин), сном о рыбе нильской (нун), жаждой воды – темной, донной сущности души (маим – мем).

Время здесь измеряется крупно: мерой ночи и дня.

Спрессованность времени в этих песках столь сильна, что все кажется оглохшим, как после грома.

Египет угнетал повторностью болот, рек, трав, деревьев. Тут впервые оглушающе беззвучно, пугающе эфемерно и смертельно всерьез стоит, как звенящий жар в стеклянной тишине, новое пространство.

И все же время нетерпеливо, а пространство лениво.

Время не присядет, как Моисей, среди стада, а пространство может долго сидеть на корточках или лежать, подобно Моисею, на спине и бездумно вбирать в себя синеву неба.

Но внезапно пространство это ощущается подступившим вплотную к сердцу бытием, незнакомым и изначальным.

И несет оно одновременно вызов и призыв, безмолвно, но настоятельно требующие отзыва.

И Моисей ощущает себя частью этого призыва, вызова, не зная отзыва.

Он как бы пасет бытие, сокрытое в едином корне этих слов, освобождая его в самом себе, догадываясь, что нельзя ускорить его раскрытие. Надо терпеливо ждать, быть может даже без надежды, что в единой воронке раскроются бытие и его, Моисея, со-бытие.

Иногда мысль эта оборачивается отчаянием, и пустыня кажется ему абсолютно равнодушной, глядящей сквозь него в какую-то дальнюю истинную вечность, а он, Моисей, песчинка, перекати-поле, прах.

Иногда же истинное присутствие жизни он ощущает лишь в безмолвии, необъятности, в затаившемся и оцепенелом взгляде пустыни, неутомимо уставившемся в него, Моисея.

Кемет нисходит из памяти безглазием, а пустыня играет с ним в гляделки.

Только вот глаза ее слишком огромны.

И кажется, следит она за каждым движением Моисея, удивляясь ему и изучая его: так мать, впервые узнав своего ребенка, следит, удивляясь и ожидая, что он еще такое выкинет, хотя все это знает изначально.

Оказывается, пустыня умеет воспитывать и приучать, к примеру вставать с первым предчувствием еще не возникшего света, вовсе не думая о времени.

Ощущать свое длящееся из мига в миг присутствие.

Учиться разомкнутости у неба.

Учиться счастливому ощущению жизни у воды, льющейся в горло.

Учиться темной сладости сна у звезд.

Еще более темной сладости любви – у женщины.

Учиться свободе у этой бескрайности, когда маленькая в сравнении с ней горстка шатров мидианских с красавицей женой сжимает его сердце, обручем окольцовывает его существование.

Пустыня, как ничто и никогда до сих пор, возвращает, восстанавливает его пребывание в жизни, и всегда – на грани исчезновения.

Но желание добраться до этой грани исчезновения устроено так, что стоит начать напряженно продвигаться в этом додумывании, как все расплывается на разные отвлечения и завершается сном, стирающим даже первое поползновение к этому додумыванию.

Когда спишь, говорит Итро, душа твоя улетает на небо и там блуждает в эмпиреях, встречая дорогих умерших, но опыт души у тебя земной, потому все свершается в знакомых земных ландшафтах, среди происшедших событий, и душа испытывает во сне муку, жадно пытаясь наклониться над краем неба.

Но удивляется Моисей иному: безоглядной смелости человека, в этой бескрайней пустыне погружающегося почти нагим, беззащитным, в глубь сна, не боясь встречи с умершими. Удивителен оптимизм человека, который под вечно давящей пятой своего завтрашнего исчезновения продолжает жить и действовать: уровень этого оптимизма вообще говорит о незаурядном явлении в живом мире.

Удивительно совпадает с внутренним покоем и равновесием этот неожиданный, исподволь просачивающийся свет между стрелами протянутых с юга на север темно-синих, густых облаков, подчеркивающих своей густотой печально-светлую, оранжевую ясность неба.

Моисей научился погружаться в долгие сны или падать камнем в короткий, как молния, сон, который особенно освежает и делает неожиданно острым взгляд на привычные и к тому же редкие вещи в пустыне, и чем он короче и молниеносней, тем яснее, сразу и вразлет, открывается некая страна, пространство, очеловеченное этим сном, внутри Моисея, в огранке его я, точнее, некой личности, не стесненной ни именем его, ни сутью, вольно растекающейся, изначально сливающейся с бесконечным пространством, без прошлого и настоящего, полностью вдвинутой в грядущее.

В течение длительного времени сны разделялись на нудно тянущиеся и все же изматывающие душу, ибо в каждый миг за нудью и скукой маячила краешком истинная тайна, в которой – всё и которая не раскроется вовек; сны дородовые, самые успокаивающие и баюкающие в своем вечном лоне его, некое бесполое создание, дремлющее в сладостном небытии, но уже знающее, что оно отмечено и обречено на бытие; сны-преследования с убийством египтянина и всяческими уловками, как этого убийства избежать.

Нередко снился один и тот же сон о водах: Моисей идет куда-то, не зная с кем, но несомненно чувствуя, что кто-то рядом. Идет среди дня, среди обычной суеты города. Вокруг много народа. Солнце на склоне неба, нежаркое.

Но вот по обочинам дороги начинает прибывать – слабо, но весьма заметно – вода. Прибывает непонятно откуда, и все начинают метаться, уходить в другие места, но везде, по всему пространству, между домами ли, холмами, исподволь набирает силу вода. Моисей поднимается на высокое строение – башню или пирамиду, а вода уже лижет подножье, прибывает и пребывает всюду – лужами, блестяще-зыбкой поверхностью, влажной землей, грязью, – вода угрожает и объединяет все. И главное, непонятно, откуда она, никаких не было предзнаменований, мир пребывает только в видимых глазу пределах, весь заливается ласковым ознобом тревоги и воды.

Иногда Моисей засыпает, как ныряет в бездну сна, но так и не удается достичь того дна, где сон теряет знаки времени, прочно переходя в вечность, и не стирается из памяти.

Бесполезны и попытки достичь абсолютных сводов сна, чтобы нырнуть под них, ибо оттуда не выберешься, как из-под скалы в глубине моря, не хватит дыхания. Но томление и тоска подобны тем водам в досознании, которые качают его сон, как покачивали корзину спасения, но на этот раз она подвешена к звездам, и изначальный исток, предвещающий раскрытие тайны Сотворения мира, двуедин тьмою и светом, ночью и днем.

Ночь и день – весы Сотворения мира.

Тихо, как овцы рядом в ночи, вздыхают человечьи стада, убегая от тяжкой реальности подневольного труда в грезы, возникающие из перегноя остаточной памяти об их предках, о собственном младенчестве, из мучающей их неясной жажды исхода куда-то, стиснутой двумя тисками – животным страхом перед гибелью и божественной вневременностью, непонятной им, но влекущей и устрашающей.

Колокольцы овец – это колокольцы ночи, это тихий звук иного мира, голос немого ветра, говорящего звуками этих колокольцев…

Сон в мире миллионноголов, одновременно стаден и одинок, несет иной мир, в котором связаны сны приближающихся к смерти стариков со снами только нарождающихся младенцев.

Идея сна гениальна.

Не только лицо, но и душа обожжена сном.

Можно заспать, но можно и выспать нарождающуюся историю мира, мощно ворочающуюся во сне.

Просыпается же он часто как от внутреннего толчка, чувствуя бестелесность, лишь потусторонняя легкость обозначает его присутствие в этой тьме, где сам себя не видишь, и никакая мысль не отягчает его сознание, но весь он как сосуд скудельный, хрупкий, пустой, готовый к принятию чего-то высшего, что и есть его сущность, но пока это – не явное, он пуст, легок и как бы вовсе не существует. Волосы шевелятся на голове, хотя в ночи жаркое и полное безветрие.

И все это, ощущаемое как ничто, ожидающее наполнения последней истиной, творится в темноте. Иногда будит его в великой этой пустоши гул множеств, движение, угроза. Что-то словно бы свершается совсем рядом – только в ином измерении – как фата-моргана. Но это более реально, чем просто остекленевшие зеркала миражей, это почти на грани схватываемой на ощупь реальности, которая столь же неожиданно проваливается в великую тишину.

И только Небесный воз, млечный, как пена моря, мириадами звезд, подобных песчинкам замершего света, чудится знаками этого потайного движения, небесным отпечатком этого гула.

Сны такие угнетают, воспринимаются как предупреждение, знак то ли будущих бедствий, то ли свершений, они сбивают с толку, вторгаясь в размышления Моисея грубо, не ко времени.

И все время хаотичный поток снов как бы вершится в некоем кольце, за пределы которого невозможно вырваться.

Однажды Моисей вскакивает со сна в страхе.

Посреди ночи слышится какой-то вселенский вздох, пробегающий морщью и мощью по просторам пустыни, невыразимый вздох самого Творения, не выдерживающего тяжести собственной печали, называемой вечностью.

Далеко уходит Моисей на юго-восток, пася овечьи стада Итро. Вспоминает жену свою, красавицу Сепфору, с неизменным теплом и любовью.

Но главный собеседник Моисея – пустыня.

Этот отсутствующий и в то же время наличествующий собеседник обладает удивительными качествами.

Не переча, проявляет упрямство.

Не споря, опровергает твои доводы.

Более того, воспринимаясь пустотой, невероятно объемен и влекут.

Не навязывается, но и не отстает.

Беспредельно податлив, но в любой миг обозначает границу, на которую твое любопытство натыкается как на стену. С нескрываемым милосердием, более похожим на насмешку, следит за тем, как твое любопытство пытается пробить брешь в этой стене.

Может обозначиться как некое озарение. Может вовсе подолгу не откликаться, но его отсутствующее присутствие ты ощущаешь всегда.

Вернее даже, не ощущаешь, а всегда готов к его явлению, злясь и понимая, что большего тебе не дано.

Во сне ты можешь даже как-то физически ощутить его отсутствие, но всегда за краем зрения.

Собеседник этот ведет себя как законченный простак, но за его пустым, как бы отсутствующим взглядом, лишенным всяческой мысли, скрывается абсолютное знание.

Настолько он нищенски прост, подобно самой сути Сущего, настолько связан с ним, как бывают накрепко связаны с родным очагом и самыми близкими, что хитроумные строители пирамид кажутся неизвестно откуда возникшими перекати-поле, лишенными привязанности и пуповины, хотя, казалось, навеки вросли в землю.

В конце концов своим поведением он дает понять, что просто щадит тебя, ибо жадность твоего любопытства ставит под угрозу твое же существование.

Он достаточно ясно намекал, что твое лицо, как форма преходящего праха, его не интересует. Дать же тебе увидеть свое лицо означает – принести тебе смерть.

Но в то же время существует он только и абсолютно как твой собеседник. И зависит от тебя точно так же, как ты от него, хотя ты – прах, а он – вечность.

Снизойдя к тебе, он уже тем самым поставил себя с тобой на равных.

Более того, между вами установилась все более растущая взаимопотребность.

Диалог становится насущным и единственным доказательством существования мира.

Моисей ощущает, и не впервые, как смертное любопытство к собеседнику оборачивается упадком сил, отчуждением и опять… желанием сна. Но сон не служит преградой, ибо собеседник во сне еще более активен: вторгается, касается сонной жилы – нитянно пульсирующей, готовой в любой миг порваться жизни.

Присутствие собеседника во снах делает их откровением. Пусть оно мгновенно забывается, но оставляет надежду как еще один шаг к абсолютному познанию, к взаимопознанию и взаимочувствованию.

Во сне пришло, что, кроме внешнего повода к бегству – убийства египтянина, был глубоко внутренний повод: вырваться из каменных лабиринтов, из сжимающих стен, которые беспрерывно следили за ним, ибо он собственной своей сутью отверг их как собеседников, а они уж очень жаждали этого диалога.

Несостоявшийся диалог сменился слежкой, недоверием, подозрительностью простого тупого стражника у ворот Египта, весьма по-животному умеющего определить не столько чудака, сколько чужака, неисправимого и потому уже несущего угрозу этим стенам.

Выйдя в свое первое дальнее пастушеское странствие, Моисей вначале захлебнулся пустыней. И чтобы уцелеть физически и психически, стал отчаянно и с ходу рваться к собеседнику, и это подобно было карабканию по отвесной гладкой стене в бесконечном плоском пространстве.

Лишь потом пришло чувство предвкушения и предстояния этому диалогу, взаимораскрытие и неизвестно откуда взявшееся и становящееся все более устойчивым взаимодоверие.

Пустыня становится все более надежным и неотменимым собеседником.

До того как Моисей начал последовательно и упорно составлять облик и характер своего собеседника, еще не ощущая его формы, голоса или безмолвия, глазастости или безглазия, он словно бы вне связи с ним неосознанно сравнивает пустыню с Египтом.

В общем-то оба – фантомы.

Пустыня ирреально органична.

Египет ирреально иллюзорен и искусствен.

Сознание пустыни, постепенно вторгающееся в сознание Моисея, мифологично.

Сознание Египта – логично.

Египет живет в вяжущейся узлами сети засух и наводнений, празднеств и служений, царств и династий, эпидемий и вторжений.

Пустыня же всегда – переход, просвет из одного мира в другой, несет спасение иррациональностью и неотменимой верой в инстинкт.

Моисей вовсе не отрицает, что каменный лабиринт может быть для иных душ тем же спасением, но понимает, что этот лабиринт, сколько бы ни существовал, – конечен.

Пустыня же, прах – вечны.

При всей поначалу внешней скудости характер собеседника-пустыни сложен, капризен, заражает бесконечной леностью, чтобы внезапно опрокинуть навзничь хватающей за горло навязчивостью.

И Моисея пугает податливость его души этому собеседнику. Как же это? Ведь тот покушается на его изначальную свободу.

Но впервые в один из дней, когда все внутренние диалоги с собеседником выстраиваются в нечто четкое и полное силы, Моисей, добравшись до очередного и давно чаемого колодца, напоив овец, смыв с себя пыль и пот, отыскивает мимолетную тень, неожиданно, вначале даже испугавшись давно не слышанного им собственного голоса, кроме односложных звуков покрикивания на овец, начинает выговаривать вслух слова этих странных бесед с несуществующим, но изматывающим душу собеседником.

Удивительно: без всякого заикания.

Выговаривая их, Моисей не перестает удивляться собственному спокойствию, с которым принимает со стороны это явно кажущееся безумным, непривычно гладкое и велеречивое на привыкший к косноязычию слух говорение ни с кем.

Затем осторожно, словно боясь нарушить самому себе поставленный внутренний запрет, извлекает из пастушьей сумы чистый сверток папируса, пузырек чернил, перо, взятые у Итро, и пытается в четких и простых словах описать собеседника.

На следующий день прочитывает написанное: в общем-то неплохо. Но насколько это не идет в сравнение с историей Авраама, Исаака и Иакова, которая высится как эти вырастающие из песков то багровые, то иссиня-черные горы, своими острыми зубцами круто, неожиданно, причудливо, но органично сливающиеся с небом.

Если когда-нибудь ему откроется тайна Сотворения мира, несомненно именно там обнаружатся корни этих историй.

Но ведь без открытого Моисеем собеседника, без пустыни, не было бы этих историй.

Быть может, это и несравнимо, потому что в отношениях с собеседником наличествует изначальный изъян: собеседник-то нем, а текст мертв, пока не откроется глазу и душе читающего. За историями же, казалось бы мельком рассказанными, но со временем, исподволь, все более и более захватывающими душу, слышны живые голоса Мерари, Яхмеса, Итро.

Пусть голоса эти давно отзвучали, мимолетны, но родившая их, изошедшая из их душ обжигающая страсть одноразового и потому особенно драгоценного звучания делает эти истории, подобно подземным хранилищам воды, хранилищами бессмертия жизни.

Посреди бесконечной пустыни, в привычном, казалось приросшем к коже, куколе безмолвия и одиночества, неожиданно человеческий голос открывается насущной и отчаянной потребностью ощутить собственное присутствие в мире.

И все время хаотичный поток снов как бы вершится в некоем кольце, за пределы которого невозможно вырваться.

Однажды Моисей вскакивает со сна в страхе.

Посреди ночи слышится какой-то вселенский вздох, пробегающий морщью и мощью по просторам пустыни, невыразимый вздох самого Творения, не выдерживающего тяжести собственной печали, называемой вечностью.

6. Собеседник

Далеко уходит Моисей на юго-восток, пася овечьи стада Итро. Вспоминает жену свою, красавицу Сепфору, с неизменным теплом и любовью.

Но главный собеседник Моисея – пустыня.

Этот отсутствующий и в то же время наличествующий собеседник обладает удивительными качествами.

Не переча, проявляет упрямство.

Не споря, опровергает твои доводы.

Более того, воспринимаясь пустотой, невероятно объемен и влекут.

Не навязывается, но и не отстает.

Беспредельно податлив, но в любой миг обозначает границу, на которую твое любопытство натыкается как на стену. С нескрываемым милосердием, более похожим на насмешку, следит за тем, как твое любопытство пытается пробить брешь в этой стене.

Может обозначиться как некое озарение. Может вовсе подолгу не откликаться, но его отсутствующее присутствие ты ощущаешь всегда.

Вернее даже, не ощущаешь, а всегда готов к его явлению, злясь и понимая, что большего тебе не дано.

Во сне ты можешь даже как-то физически ощутить его отсутствие, но всегда за краем зрения.

Собеседник этот ведет себя как законченный простак, но за его пустым, как бы отсутствующим взглядом, лишенным всяческой мысли, скрывается абсолютное знание.

Настолько он нищенски прост, подобно самой сути Сущего, настолько связан с ним, как бывают накрепко связаны с родным очагом и самыми близкими, что хитроумные строители пирамид кажутся неизвестно откуда возникшими перекати-поле, лишенными привязанности и пуповины, хотя, казалось, навеки вросли в землю.

В конце концов своим поведением он дает понять, что просто щадит тебя, ибо жадность твоего любопытства ставит под угрозу твое же существование.

Он достаточно ясно намекал, что твое лицо, как форма преходящего праха, его не интересует. Дать же тебе увидеть свое лицо означает – принести тебе смерть.

Но в то же время существует он только и абсолютно как твой собеседник. И зависит от тебя точно так же, как ты от него, хотя ты – прах, а он – вечность.

Снизойдя к тебе, он уже тем самым поставил себя с тобой на равных.

Более того, между вами установилась все более растущая взаимопотребность.

Диалог становится насущным и единственным доказательством существования мира.

Моисей ощущает, и не впервые, как смертное любопытство к собеседнику оборачивается упадком сил, отчуждением и опять… желанием сна. Но сон не служит преградой, ибо собеседник во сне еще более активен: вторгается, касается сонной жилы – нитянно пульсирующей, готовой в любой миг порваться жизни.

Присутствие собеседника во снах делает их откровением. Пусть оно мгновенно забывается, но оставляет надежду как еще один шаг к абсолютному познанию, к взаимопознанию и взаимочувствованию.

Во сне пришло, что, кроме внешнего повода к бегству – убийства египтянина, был глубоко внутренний повод: вырваться из каменных лабиринтов, из сжимающих стен, которые беспрерывно следили за ним, ибо он собственной своей сутью отверг их как собеседников, а они уж очень жаждали этого диалога.

Несостоявшийся диалог сменился слежкой, недоверием, подозрительностью простого тупого стражника у ворот Египта, весьма по-животному умеющего определить не столько чудака, сколько чужака, неисправимого и потому уже несущего угрозу этим стенам.

Выйдя в свое первое дальнее пастушеское странствие, Моисей вначале захлебнулся пустыней. И чтобы уцелеть физически и психически, стал отчаянно и с ходу рваться к собеседнику, и это подобно было карабканию по отвесной гладкой стене в бесконечном плоском пространстве.

Лишь потом пришло чувство предвкушения и предстояния этому диалогу, взаимораскрытие и неизвестно откуда взявшееся и становящееся все более устойчивым взаимодоверие.

Пустыня становится все более надежным и неотменимым собеседником.

До того как Моисей начал последовательно и упорно составлять облик и характер своего собеседника, еще не ощущая его формы, голоса или безмолвия, глазастости или безглазия, он словно бы вне связи с ним неосознанно сравнивает пустыню с Египтом.

В общем-то оба – фантомы.

Пустыня ирреально органична.

Египет ирреально иллюзорен и искусствен.

Сознание пустыни, постепенно вторгающееся в сознание Моисея, мифологично.

Сознание Египта – логично.

Египет живет в вяжущейся узлами сети засух и наводнений, празднеств и служений, царств и династий, эпидемий и вторжений.

Пустыня же всегда – переход, просвет из одного мира в другой, несет спасение иррациональностью и неотменимой верой в инстинкт.

Моисей вовсе не отрицает, что каменный лабиринт может быть для иных душ тем же спасением, но понимает, что этот лабиринт, сколько бы ни существовал, – конечен.

Пустыня же, прах – вечны.

При всей поначалу внешней скудости характер собеседника-пустыни сложен, капризен, заражает бесконечной леностью, чтобы внезапно опрокинуть навзничь хватающей за горло навязчивостью.

И Моисея пугает податливость его души этому собеседнику. Как же это? Ведь тот покушается на его изначальную свободу.

Но впервые в один из дней, когда все внутренние диалоги с собеседником выстраиваются в нечто четкое и полное силы, Моисей, добравшись до очередного и давно чаемого колодца, напоив овец, смыв с себя пыль и пот, отыскивает мимолетную тень, неожиданно, вначале даже испугавшись давно не слышанного им собственного голоса, кроме односложных звуков покрикивания на овец, начинает выговаривать вслух слова этих странных бесед с несуществующим, но изматывающим душу собеседником.

Удивительно: без всякого заикания.

Выговаривая их, Моисей не перестает удивляться собственному спокойствию, с которым принимает со стороны это явно кажущееся безумным, непривычно гладкое и велеречивое на привыкший к косноязычию слух говорение ни с кем.

Затем осторожно, словно боясь нарушить самому себе поставленный внутренний запрет, извлекает из пастушьей сумы чистый сверток папируса, пузырек чернил, перо, взятые у Итро, и пытается в четких и простых словах описать собеседника.

На следующий день прочитывает написанное: в общем-то неплохо. Но насколько это не идет в сравнение с историей Авраама, Исаака и Иакова, которая высится как эти вырастающие из песков то багровые, то иссиня-черные горы, своими острыми зубцами круто, неожиданно, причудливо, но органично сливающиеся с небом.

Если когда-нибудь ему откроется тайна Сотворения мира, несомненно именно там обнаружатся корни этих историй.

Но ведь без открытого Моисеем собеседника, без пустыни, не было бы этих историй.

Быть может, это и несравнимо, потому что в отношениях с собеседником наличествует изначальный изъян: собеседник-то нем, а текст мертв, пока не откроется глазу и душе читающего. За историями же, казалось бы мельком рассказанными, но со временем, исподволь, все более и более захватывающими душу, слышны живые голоса Мерари, Яхмеса, Итро.

Пусть голоса эти давно отзвучали, мимолетны, но родившая их, изошедшая из их душ обжигающая страсть одноразового и потому особенно драгоценного звучания делает эти истории, подобно подземным хранилищам воды, хранилищами бессмертия жизни.

Посреди бесконечной пустыни, в привычном, казалось приросшем к коже, куколе безмолвия и одиночества, неожиданно человеческий голос открывается насущной и отчаянной потребностью ощутить собственное присутствие в мире.

7. На волосок от гибели

Словно завороженный какой-то тягой, Моисей продолжает гнать стада на восток, хотя растительность скудеет на глазах, а по ночам приникает к уху слабым гулом поземки бескрайнее песчаное небытие, несущее в себе сообщение о безводье, бестравье, страхе и прахе смерти.

По смерти Иосифа, – потомство Иакова, отца его, в продолжение нескольких сот лет 1 настолько размножилось в земле египетской, что вся она переполнилась израильтянами, и во время войны они одни могли выставить до шестисот тысяч человек войска.

Тогда царь египетский стал опасаться, как бы народ израильский не соединился с неприятелями Египта и, желая свободы, не вооружился бы против него. Он приставил к израильтянам особых надзирателей, коим было вменено в обязанность изнурять их тяжкими работами.

С особенною жестокостью мучили они израильтян, принуждая обрабатывать землю, делать кирпичи и строить города, как ради тщеславия, так, в особенности, для того, чтобы скорее истребить еврейский народ. Но чем более они озлоблялись против израильтян и изнуряли их, тем более те размножались: ибо они не могли сократить числа людей, коих размножить и возвеличить угодно было Самому Богу.

И хотя царь дал тайное повеление повивальным бабкам, чтобы они, при самом рождении, умерщвляли еврейских младенцев мужского пола; но те, боясь Бога, щадили их. Тогда царь издал по всей египетской земле бесчеловечное повеление, по которому всякий, заметивший еврейского младенца мужского пола, должен был бросать его в реку (Исх., гл. 1).

В то время жил там некий муж, по имени Амрам из колена Левиина, имевший жену из того же колена, по имени Иохаведу; у них до сего времени родились сын Аарон и дочь Мариам 2 . В то самое лютое время, когда новорожденные младенцы еврейские были истребляемы, у них родился второй сын; дитя было так прекрасно, что мать, зная зверский закон об умерщвлении всех новорожденных еврейских младенцев, скорбела о младенце и решилась скрыть его у себя, что и делала в продолжение трех месяцев.

Но потом, так как она не могла больше скрывать младенца, то взяла корзинку, осмолила ее, положила в ней дитя и поставила в тростнике у берега реки. Сестра младенца стала в отдалении наблюдать, что с ним будет (Исх.2:2).

И вышла дочь фараонова 3 на реку 4 купаться, а прислужницы ее ходили по берегу реки. Она увидела корзинку среди тростника, и послала рабыню свою взять ее. Открыв корзинку и видя в ней плачущего младенца, она сжалилась над ним и сказала: «Это из еврейских детей». Царевна захотела усыновить младенца и найти ему кормилицу из евреек.

По сказаниям Иосифа Флавия 5 , приводили к найденному младенцу много кормилиц еврейских, но тот не принимал от них молока. Тогда Мариам, сестра Моисеева, осмелилась подойти к дочери фараоновой и сказала ей:

– Не сходит ли мне и не позвать ли к тебе кормилицу из евреек, чтобы она вскормила тебе младенца?

Дочь фараонова отвечала ей «Сходи», – и та привела к ней свою мать. И сказала ей дочь фараона:

– Возьми младенца и вскорми его: я дам тебе за это плату.

Иохаведа взяла младенца, и тот прильнул к ней, чувствуя в ней свою мать. она кормила его в своем доме; когда же младенец вырос, она привела его к дочери фараоновой, которая усыновила его и нарекла имя ему: Моисей, «потому что, – говорила она, – я из воды взяла его » (имя это по-египетски означает воду) (Исх.2:7-10).

В некоторых древних сказаниях 6 повествуется, будто однажды дочь фараонова принесла Моисея к своему отцу, и тот, играя с ним, возложил на его голову венец царский, на котором было небольшое изваяние идола; Моисей же, сорвав венец с головы, бросил его на землю и попрал его своими ногами. Языческий жрец, который получил предсказание от волхвов 7 , что когда родится у израильтян вождь, то Египет претерпит много казней, советовал фараону убить младенца, чтобы он, возросши, не причинил какого-либо бедствия их стране.

Но, по благоизволению и устроению Божию, другие восстали против сего, говоря, что младенец сделал это не умышленно, по неведению. Для испытания его младенческого неведения принесли горячих угольев, и он брал их и влагал в свои уста, отчего опалил свой язык и, вследствие этого, сделался косноязычным.

Когда Моисей пришел в возраст, дочь царская приставила к нему избраннейших мудрецов египетских для обучения его всей премудрости египетской, и он был силен в словах и делах, превзошедши в непродолжительное время своих учителей и сделавшись любимцем царя и всех ближайших его сановников (Деян.7:21-22).

Когда же он узнал о своем происхождении, что он – израильтянин, и познал Единого Бога, сущего на небесах Создателя вселенной, в Коего веровал его народ, то стал гнушаться египетского языческого нечестия (Евр.22:24-26).

Некоторые историки пишут 8 , что когда ефиопляне воевали против Египта, то Моисей, достигший уже зрелого возраста, был избран египтянами в военачальники и, благодаря своему мужеству, поразил неприятелей. Однако, царь египетский, вместо благодарности, еще более возненавидел его, потому что некоторые из египетских жрецов в своем волхвовании пророчествовали, что Моисей в будущем наведет бедствия на Египет, и советовали царю убить его, Под влиянием их внушений, царь действительно замыслил убить Моисея, но не приступал к этому тотчас же, не желая оскорбить свою дочь, и надеясь найти за ним какую-либо вину или дождаться более удобного времени.

Случилось, что Моисей пошел к своим соотечественникам, сынам Израилевым, и осматривая тяжкие работы их, увидел, что египтянин бьет одного еврея. Заметив, что около того места нет никого постороннего, он убил египтянина и скрыл тело его в песке. На другой день он опять вышел и увидев двух ссорящихся евреев, сказал тому, кто начал ссору:

– Зачем ты бьешь ближнего своего?

А тот сказал:

– Кто поставил тебя начальником и судьею над нами? Не думаешь ли убить и меня, как убил вчера египтянина?

Моисей, услыхав это, испугался и сказал себе:

– Вероятно, все узнали об этом деле.

Фараон же, услышав об этом, хотел убить Моисея; но Моисей бежал от фараона и остановился в земле Мадиамской (Исх.2:11-15).

Утомившись от дальнего пути, Моисей сел у колодезя. И вот пришли к колодезю семь дочерей священника Мадиамского Иофора 9 , которые пасли стада отца своего. Они стали наполнять корыта водою, чтобы напоить овец. Но пришли пастухи других стад и отогнали их. Тогда Моисей встал и защитил девиц, начерпал им воды и напоил овец их.

Девицы, возвратившись домой, рассказали отцу своему, что какой-то египтянин защитил их от пастухов и даже начерпал им воды и напоил овец их. Иофор поспешил пригласить к себе Моисея, принял его в дом и потом отдал в замужество ему дочь Сепфору, от которой Моисей имел двух сыновей. Первого он назвал Рисамом, «потому что, – говорил он, – я стал пришельцем в чужой земле», а второго – Элиезером, сказав: «Бог отца моего был мне помощником и избавил меня от руки фараона» (Исх.2:16-22).

Спустя долгое время, умер царь египетский. И восстенали сыны Израилевы от работы, и вопль их о тяжком иге восшел к Богу. И услышал Бог стенание их, и вспомнил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом. И призрел Бог на сынов человеческих, и восхотел освободить их (Исх.2:23-25).

Моисей пас овец у Иофора, тестя своего. Однажды он провел стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией Хориву 10 . И вот явился ему Ангел Господень в огненном пламени из среды тернового куста 11 , и увидел Моисей, что терновый куст горит огнем, но не сгорает.

Моисей сказал:

– Пойду, посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает?

Господь же воззвал к нему из среды куста:

– Моисей, Моисей!

Он отвечал:

– Вот я, Господи!

И сказал ему Бог:

– Не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место на котором ты стоишь, есть земля святая.

И прибавил при сем:

– Я – Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова.

Моисей закрыл лицо свое, потому что боялся воззреть на Бога.

— Я, – говорил Господь Моисею, – увидел страдание народа Моего в Египте, вопль от приставников его, и знаю скорби его. И иду избавить его от руки Египтян и вывести его из земли сей и ввести его в землю плодоносную и пространную, в землю хананеев, хеттеев, амореев, гергесеев, ферезеев, евеев и иевусеев, в землю текущую млеком и медом 12 . И вот, уже дошел до Меня вопль сынов Израилевых, и Я вижу угнетение, каким угнетают их египтяне. И так пойди: Я пошлю тебя к фараону, и ты выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых.

Пророк Моисей получает скрижаль

Моисей сказал Богу:

– Кто я, чтобы мне идти к фараону и вывести из Египта сынов Израилевых?

– Я буду с тобою, – отвечал ему Бог, – и вот тебе знамение, что Я послал тебя: когда ты выведешь народ Мой из Египта, вы совершите служение Богу на сей горе.

Моисей сказал Богу:

– Вот я приду к сынам Израилевым и скажу им: Бог отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? Что сказать мне им?

– Я есмь Сущий 13 , – отвечал Бог Моисею, – так скажи сынам Израилевым: Господь Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака, и Бог Иакова 14 послал меня к вам. Вот имя Мое на веки и памятование о Мне из рода в род. Пойди, собери старейшин Израилевых, и скажи им: Господь Бог отцов ваших явился мне и сказал: Я посетил вас… И выведу вас от угнетения египетского, и они послушают тебя, и вы пойдете к царю египетскому, и скажете ему: Иегова, Бог еврейский, призвал нас. Итак отпусти нас в пустыню, на три дня пути, чтобы принести жертву Господу Богу нашему. – Но Я знаю, что царь египетский не позволит вам идти. Тогда Я поражу Египет чудесами: и фараон принужден будет отпустить вас.

– А если они не поверят мне, – возразил Моисей, – и не послушают голоса моего и скажут: Господь не являлся тебе?

Господь сказал: «Что это у тебя в руке?»

Он отвечал: «Посох».

Господь сказал: «Брось его на землю».

Моисей бросил, и посох превратился в змея. Моисей побежал от него, но Бог повелел ему взять змея за хвост, и змей стал снова жезлом в его руках.

Господь сказал:

– Вот тебе знамение для того, чтобы поверили тебе, что явился тебе Господь, Бог отцов их. А если не поверят и сему, то сделай еще вот что: положи себе руку за пазуху.

Моисей положил руку за пазуху, потом вынул, и увидал, что она побелела от проказы 15 , как снег. Господь велел положить ему опять руку за пазуху, и она снова стала здоровою.

– Если не поверят и сему чуду, – сказал Господь, – то возьми воды из реки и вылей на сушу, и вода сделается на суше кровью.

Моисей опять стал просить, чтобы Бог не посылал его, ибо он не речист и косноязычен.

Господь сказал:

– А кто дал уста человеку? Кто делает немым или глухим, или зрячим, или слепым? Не Я ли, Господь Бог? Итак пойди, и Я буду при устах твоих и научу тебя, что тебе говорить.

Моисей продолжал отказываться и просил послать вместо него кого-либо более способного. Тогда Господь разгневался на Моисея и сказал:

– Разве нет у тебя Аарона брата? Я знаю, что он может говорить вместо тебя. И вот он выйдет навстречу к тебе, и свидание с тобою обрадует его. Ты будешь ему говорить и влагать слова Мои в уста его, а Я буду при устах твоих и при устах его и буду учить вас, что вам делать. И будет говорить он вместо тебя к народу и будет твоими устами, а ты будешь ему вместо бога. И жезл сей (который был обращен в змея) возьми в руку твою: им ты будешь творить знамения 16 .

После сего Моисей возвратился к Иофору и сказал ему: «Я пойду в Египет к братьям своим, посмотрю, живы ли еще они».

– Иди с миром, – отвечал Иофор.

И пошел Моисей в Египет без страха, ибо тот царь, который хотел его убить, и все искавшие его погибели уже умерли. Навстречу Моисею, по повелению Божию, вышел Аарон, который с радостью облобызал его. Моисей передал Аарону все слова Господни. Пришедши в Египет, они собрали всех старейшин Израилевых и поведали им все слова, которые говорил Господь Моисею, а Моисей сотворил пред глазам их знамения и чудеса. Израильтяне поверили им и возрадовались, что Бог посетил сынов Израилевых и призрел на их страдание.

После сего Моисей и Аарон пришли к фараону и сказали ему:

– Так говорит Господь Бог Израилев: отпусти народ Мой, чтобы он совершил Мне праздник в пустыне.

Но фараон сказал:

– Кто такой Бог Израилев, чтобы я послушался голоса Его? Не знаю Господа, и израильтян я не отпущу. И вы, Моисей и Аарон, к чему отвлекаете народ от работ? Ступайте каждый на свою работу.

И немедленно дал повеление приставникам над евреями еще более угнетать их тяжкою работою и не давать им впредь соломы для делания кирпичей, которую с той поры они должны собирать сами, но при этом урочного числа кирпичей у них не убавляли.

– Евреи, – говорил царь, – праздны; потому и кричат: мы пойдем, принесем жертву Богу нашему.

После сего евреев стали угнетать еще более. Отыскивая сами себе материал, они не успевали приготовить положенного для них на каждый день числа кирпичей; за это били еврейских надзирателей и не принимали от них никаких объяснений, и те возопили против Моисея и Аарона, говоря: «Суди вас Господь за то, что вы сделали нас ненавистными пред фараоном и рабами его и дали в руки им оружие, чтобы убить нас.

Моисей обратился к Господу и сказал:

– Господи! Для чего Ты подвергнул такому бедствию народ сей, для чего послал меня? Ибо с того времени, как я пришел к фараону и стал говорить именем Твоим, он начал хуже поступать с народом.

Господь отвечал Моисею:

– Теперь увидишь ты, что Я сделаю с фараоном: по действию руки крепкой, он отпустит сынов Израилевых, даже выгонит их из земли своей. Скажи им: Я, Господь, выведу вас из-под ига египтян, и спасу вас, соделаю вас Своим народом и буду вам Богом, и введу вас в ту землю, которую Я клялся дать Аврааму, Исааку и Иакову, и дам вам ее в наследие.

Моисей пересказал слова сии сынам Израилевым, но они, по своему малодушию и тяжести работ, не поверили Моисею. Тогда Господь повелел Моисею идти к фараону и сказать, чтобы он отпустил сынов Израилевых из земли своей. Моисей отвечал, что если уже сыны Израилевы не слушают его, то как же послушает его фараон, когда и речь у него, Моисея, невнятна.

На сие Господь отвечал ему:

– Я поставил тебя как бы божеством фараону, а Аарон, брат твой, будет у тебя пророком. Ты будешь говорить ему всё, что Я повелю тебе, а брат твой будет говорить фараону, чтобы он отпустил израильтян. Но Я допущу, чтобы фараон выказал свое упорство во всей силе, и не слушал вас. За это Я простру руку Мою на Египет и произведу над ним грозный суд посредством чудесных казней; тогда узнают все египтяне, что Я – Бог! И выведу сынов Израилевых из среды их. А если фараон потребует от вас доказательства, то ты вели Аарону бросить жезл, – и жезл сделается змеем.

Ободренные Самим Богом, Моисей с Аароном снова предстали пред фараоном и его слугами и сделали, как повелел им Господь. Аарон поверг пред фараоном жезл свой, и жезл сделался змеем. Фараон призвал мудрецов египетских и чародеев, и те сделали то же своими чарами; но жезл Ааронов поглотил их жезлы. И ожесточилось сердце фараона, и он не послушал их, как и предрекал Господь, и не восхотел отпустить евреев. Тогда по повелению, Божию, Моисей и Аарон начали наводить казни на землю египетскую 17 .

На другой день Аарон по повелению Моисееву взяв жезл свой, ударил им по воде речной в присутствии фараона и рабов его, и вся вода в реке превратилась в кровь; рыба в реке вымерла, и воссмердела река, и египтяне не могли пить воды из реки. Второй казнью были жабы 18: Аарон простер руку на воды египетские, и извел из них жаб, которые проникли в дома, в спальни, на постели, в печи и квашни, и на царя, и на рабов, и на людей его, и нигде никому не давали покоя. И покрылась вся земля египетская жабами, а когда они по повелению Моисееву вымерли, египтяне собрали их в груды, и воссмердела вся земля от вымерших и сгнивших жаб. Третьею казнью были скнипы на людях и на скоте, на фараоне и доме его и на рабах его, и почва земли египетской вся стала наполненной скнипами 19 . Четвертою казнью были песьи мухи 20 . Пятою казнью была весьма тяжкая язва на скоте по всей земле египетской. Шестой казнью были гнойные воспалительные нарывы на людях и на скоте. Седьмою казнью был град и огонь между градом 21 , и град тот побил всё, что только было под открытым небом: и траву, и деревья, и скот, и людей. Восьмой казнью были саранча и гусеницы 22 , которые пожрали всю египетскую растительность. Девятой казнью была трехдневная тьма по всей земле египетской, настолько густая, что и при огне не было света, так что никто не мог видеть друг друга в продолжение трех дней, и никто в это время не вставал с своего одра. Десятой и последней казнью была смерть первенцев египетских.

И все казни сии из коих ни одна нисколько не вредила израильтянам, а только египтянам, были наводимы Богом чрез Моисея и Аарона за то, что фараон не хотел отпустить людей Божиих в пустыню для служения Богу; ибо, хотя он и несколько раз обещался отпустить их из страха пред казнью, но когда казнь ослабевала, то снова ожесточался и таким образом не отпускал их до десятой казни. Перед десятою же казнью сыны Израилевы, сообразно с тем, как заповедал им Моисей, выпросили у египтян серебряные и золотые сосуды и дорогие одежды, сколько могли унести с собою.

Потом Моисей установил сынам Израилевым, в память исхода их из Египта, праздник Пасхи, по повелению Господню. Господь сказал Моисею и Аарону:

– Этот месяц 23 пусть будет у вас первым в году. Скажите всему обществу сынов Израилевых, чтобы в девятый день этого месяца каждое семейство отделило у себя из стада по одному агнцу. Агнец должен быть без порока, мужского пола, однолетний. И пусть хранят его у вас до четырнадцатого дня сего месяца. Тогда вечером пусть заколют агнца в каждом семействе. Потом пусть кровью его помажут оба косяка и перекладину в тех домах, в которых соберутся есть агнца. Есть же мясо его надобно не сваренным в воде, а испеченным на огне, с пресным хлебом и горькими травами. До утра не оставляйте ничего от него и костей не раздробляйте, а что останется, сожгите огнем. Ешьте с поспешностью, препоясавшись и обувшись, и с посохами в руках. Это – Пасха Господня 24 . Я пройду в ночь сию по земле египетской, и поражу всякого первенца у египтян, от человека до скота, а когда у вас увижу кровь на домах, – пройду мимо вас и не дам губителю войти в дома ваши для поражения. И да будет день сей памятен, и празднуйте в оный праздник Господу во все роды ваши, как установление вечное 25 .

Согласно повелению Божию в каждом семействе Израиля был отделен и приготовлен к назначенному времени агнец. У всех сынов Израилевых двери были помазаны кровью и заперты; никто не выходил из них до утра. В полночь ангел погубляющий прошел по Египту и поразил всех первенцев египетских, от первенца фараонова до первенца узника, заключенного в темнице, и всех первородных до скота. У евреев же всё было цело.

Ночью встал фараон, и все его рабы, и все египтяне, и раздался великий вопль по всей земле египетской, ибо не было дома, где не было бы мертвеца. Тотчас же фараон призвал к себе Моисея и Аарона и сказал:

– Встаньте, выйдите из среды народа моего, вы и все сыны Израилевы, и пойдите совершите служение Господу Богу вашему, как говорили вы; возьмите мелкий и крупный скот. Идите, и благословите меня.

Египтяне стали понуждать израильтян, чтобы они скорее вышли из земли их, ибо, говорили они, мы иначе умрем все из-за них.

И понес народ израильский тесто свое, прежде нежели оно вскисло; квашни их, завязанные в одеждах, были на плечах их, ибо они, понуждаемые египтянами, не могли успеть приготовить в путь брашна. Они вышли с серебром, золотом и драгоценностями; с ними вышло также много пришельцев, мелкого и крупного скота. Число всех пеших мужей, кроме домочадцев и других пришельцев, достигало 600 000 человек. Моисей взял с собой кости Иосифа, который умер в Египте и пред смертью, пророчественным духом провидя будущее, заклял сынов Израилевых, говоря: «Посетит вас Бог, и вы с собою вынесите кости мои отсюда » (Быт. 50:24-25).

Господь Бог шел пред израильтянами: светя им днем в столпе облачном, а ночью в столпе огненном, дабы идти им днем и ночью. Не отлучался столп днем и столп огненный ночью от лица всего народа (Исх.13:16-32).

Когда царю египетскому было возвещено, что народ израильский бежал, – обратилось сердце его и рабов его против народа сего, и они сказали: «Что мы сделали? Зачем отпустили израильтян, чтобы они не работали нам?» Фараон запряг колесницу свою, и народ свой взял с собою, Шестьсот колесниц отборных и все прочие колесницы египетские, и начальников над всеми ними. Они погнались за израильтянами и настигли их, когда они стояли станом при море 26 , но не могли напасть на них: Ангел Божий, шедший пред станом сынов Израилевых, пошел позади их, вошел в средину между станом египетским и между станом сынов Израилевых, и был облаком и мраком для одних и освещал ночь для других, и не приблизились они друг к другу. Моисей простер руку свою на море, и Господь погнал море сильным восточным ветром, продолжавшимся всю ночь, и сделал море сушею, и воды расступились. Израильтяне пошли чрез море по суше; воды же были им стеною по правую и по левую сторону. Египтяне погнались за ними, и вошли в средину моря все кони фараона, колесницы его и всадники его. После того как израильтяне были проведены чрез море, Моисей по повелению Божию простер руку свою на море, и к утру вода возвратилась в свое место, а египтяне бежали на встречу воде. И потопил Господь египтян среди моря: возвратившаяся вода покрыла колесницы и всадников всего войска фараонова, вошедших за ними в море, так что не осталось ни одного из них. И избавил Господь в день тот израильтян из рук египтян, коих увидели они мертвыми на берегу моря, так что не осталось ни одного из них. И избавил Господь в день тот израильтян из рук египтян, коих увидели они мертвыми на берегу моря, выбросившего их тела на сушу. Тогда израильтяне увидели в происшедшем руку великую, которую явил Господь над египтянами, и убоялся народ Господа и поверил Ему и рабу Его Моисею (Исх., гл. 14). Моисей и сыны Израилевы, радуясь и торжествуя, воспели благодарственную песнь Господу:

– «Пою Господу, ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море… » 27 (Исх.15:1-18).

И Мариам сестра Моисея и Аарона, собравши жен израильских, водила с ними хоры, взяв в руку свою тимпан 28 ; все они ударяли в тимпаны и под ее руководством пели ту же песнь.

После сего Моисей повел израильтян от Чермного моря 29 , и они вступили в пустыню Сур 30 ; и шли они три дня по пустыне и не находили воды. Когда же пришли они в Мерру и нашли там источник, то не могли пить воды из него, ибо вода была горька. И возроптал народ на Моисея, говоря: «Что нам пить?» Моисей возопил к Господу, и Господь указал ему дерево; он бросил его в воду, – и вода сделалась сладкою 31 . И руководил Моисей израильтянами во время их путешествий по различным пустыням в продолжение сорока лет, испрашивая им от Бога всё благопотребное. Когда они возроптали на Моисея и Аарона из-за пищи, вспоминая мясо, которое ели в Египте, – Моисей умолил Бога, и Господь одождил их манною и послал им перепелов досыта 32 . Эту манну ели израильтяне сорок лет в аравийской пустыне, пока не вошли в пределы обетованной им ханаанской земли. Когда они возроптали из-за жажды, Моисей извел им воду из камня: он ударил жезлом в камень, и истек источник воды 33 . Когда на израильтян сделали нападение амаликитяне, Моисей воздвиг на молитве руки свои к Богу, и израильтяне стали одолевать и побеждать врагов, войска которых и истребили мечом совершенно 34 . И сколько раз они ни прогневляли Бога в пустыне, – всякий раз Моисей умолял за них Господа, Который хотел истребить их, если бы Моисей, избранный Его, не стал пред Ним, чтобы отвратить ярость Его, да не погубит их!

Между тем Иофор, тесть Моисеев, услышав, что сделал Бог для Моисея и народа израильского при исходе их из Египта, взял Сепфору, жену Моисееву, и обоих сыновей его и отправился с ними к горе Хориву, у которой израильтяне расположились своими шатрами. Моисей вышел к нему навстречу и после взаимного приветствия рассказал ему о всем, что сделал Господь с фараоном и со всеми египтянами за Израиля, и о всех трудностях, кои встретили их на пути. Иофор радовался, слыша о благодеяниях, которые Бог явил Израилю, прославил Бога, избавившего свой народ из-под власти египтян, исповедал пред всеми, что Господь велик, паче всех богов, и принес Ему жертвы.

На другой день Моисей сел судить народ, народ стоял пред ним с утра до вечера.

Пророк Моисей, 16 век

Видя сие, Иофор заметил Моисей, что он напрасно утруждает так себя и народ, ибо ему одному слишком тяжело это дело.

– Послушай слов моих, – говорил Иофор, – будь для народа посредником пред Богом и представляй Богу дела его; научай сынов Израилевых уставам Божиим и законам Его, указывай им путь Его, по которому они должны идти, и дела, которые они должны делать; и выбери себе людей способных, боящихся Бога, людей правдивых, ненавидящих корысть, и поставь их над народом тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками, и десятоначальниками, и письмоводителями; пусть они судят народ во всякое время и о всяком важном деле доносят тебе, а все малые дела судят сами: и будет тебе легче, и они вместе с тобой понесут бремя.

Моисей послушался тестя своего, после чего Иофор вскоре простился с ним и возвратился в землю свою (Исх., гл. 18).

В самое новолуние третьего месяца по исходе израильтян из Египта пришли они в пустыню Синайскую и расположились станом против горы. Моисей взошел на Синай 35 , и Господь воззвал к нему с горы, повелев возвестить израильтянам от Своего имени: «Вы видели, что Я сделал с египтянами, и как Я носил вас, как бы на орлиных крыльях, и принес вас к Себе. Если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим избранным народом пред всеми другими, и будете у Меня царством священным и народом святым».

Народ изъявил готовность исполнить всё, что ни повелит Бог. Тогда Господь повелел Моисею освятить народ и двухдневным очищением приготовить его к третьему дню. На третий день, с утра послышались громы, стали сверкать молнии, и густая тьма обложила гору; раздавался трубный звук, который становился сильнее и сильнее. Весь народ трепетал. И повел его Моисей из стана в сретение Господу; все остановились у подошвы горы, Гора со всех сторон окружена была чертою, переступать которую было запрещено под страхом смерти. Народ видел, что гора Синай с самых оснований своих колеблется, и от него восходит дым, как бы от печи; потому что на него в густом облаке и в огне сошел Господь. Моисей же и Аарон по повелению Божию стали на горе в виду народа (Исх.19:3-25).

«Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои. Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно. Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай [в них] всякие дела твои, а день седьмой - суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни [вол твой, ни осел твой, ни всякий] скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих; ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его. Почитай отца твоего и мать твою, [чтобы тебе было хорошо и] чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе. Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, [ни поля его,] ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, [ни всякого скота его,] ничего, что у ближнего твоего » (Исх.20:2-17; Втор.5:5).

После сего старейшины Израилевы выступили пред Моисеем, и сказали:

– Вот, Бог показал нам славу Свою, мы слышали и голос его из среды огня… Мы чувствуем, что невозможно никакому смертному существу слышать Бога присноживущего, как слышим мы, и остаться в живых. Лучше приступи ты, и слушай всё, что скажет тебе Бог наш, и пересказывай нам: мы будем слушать и исполнять.

– Не бойтесь, – сказал Моисей, – Бог испытывает вас, чтобы, наведя на вас страх Свой, удержать вас от преступления заповедей Своих.

Потом Моисей вступил в мрак, ознаменованный ближайшим присутствием Иеговы, и там принял от Него различные законы, относившиеся к церковному и гражданскому благоустройству народа Божия и, сошедши с горы, передал всё, сказанное Господом, народу и записал всё это в книгу. На другой день утром Моисей соорудил под горою жертвенник из земли и поставил около него двенадцать камней, по числу двенадцати колен Израилевых и принес Богу всесожжения и благодарственные жертвы из закланных тельцов и козлов, от лица всего народа, который обещал при сем исполнять всё, что повелел Господь (Втор.5:23-31; Исх.20:18-21; 24:1-11). Потом Господь сказал Моисею:

– Взойди ко Мне на гору и будь там, и дам тебе скрижали каменные 36 , и закон, и заповеди, которые Я написал для научения народа.

Моисей с помощником своим в деле служения, Иисусом, сыном Навина 37 , взошел на Синай, и покрыло облако гору, и слава Господня осенила ее, и покрывало Синай облако в продолжение шести дней, а в седьмой Господь воззвал к Моисею, и тот взошел на самую вершину, где пребывал сорок дней и сорок ночей. В сие время он получил наставление, каким образом устроить скинию или походный храм, в котором народ должен приносить жертвы и возносить молитвы к Богу.

По окончании сорока дней Господь дал ему две скрижали, на которых перстом Божиим начертаны были все те десять заповедей, которые Господь изрек вслух всего народа (Исх.24:12-18, 31; Втор.9:9-11).

Между тем народ, видя, что Моисей долго не сходит с горы, собрался к Аарону и потребовал, чтобы он сделал им бога, который бы шел пред ними, «потому что, – говорили они, – с Моисеем что-нибудь случилось». Они принесли ему золотые серьги своих жен и дочерей, и Аарон сделал им из золота изображение тельца. Народ говорил: «Вот бог, который вывел нас из земли египетской». И на другой день на жертвеннике пред тельцом принесли жертвы, стали пить, есть и играть 38 .

И разгневался на них Бог, и сказал Он Моисею, что сей жестоковыйный народ, которого извел Он из Египта, совратился с пути, преступил заповеди Божии и поклоняется ложному богу. Моисей стал молиться за народ, и Бог внял его ходатайству. Спустившись к подошве горы, Моисей и Иисус Навин увидали тельца и пляски. Моисей воспламенился гневом и, бросив скрижали, разбил их под горою в виду всего народа.

Потом взял тельца, которого они сделали, разбил его и стер в пыль, которую высыпал в текущий с коры поток, и, в посрамление рукотворенному божеству, заставил израильтян пить ту воду. Аарон, в ответ на упреки Моисея, извинял себя необузданностью и упорством буйного народа, и Моисей увидел, что народу нечем оправдать себя. Он стал в воротах стана и воскликнул:

– Кто остался верным Господу, – иди ко мне!

И собрались к нему все сыны Левиины. Моисей повелел каждому из них пройти с мечом по стану и обратно, и убивать всякого, кто встретится. И пали до трех тысяч человек из числа виновных (Исх.32:1-29; Втор.9:12-17, 21).

На другой день Моисей опять взошел на гору, повергся пред Богом и, постясь сорок дней и ночей, умолял за грех народа, говоря:

– Если Ты не простишь греха их, то изгладь и меня из Твоей книги, в которую вписаны у тебя предназначенные для вечного блаженства.

Господь отвечал, что изгладит из книги Своей согрешивших пред Ним, и, повелевая Моисею вести народ в обетованную землю, дал знать, что не будет уже сопутствовать ему особенным благоволением. Народ, услышав сию угрозу, зарыдал, и все возложили на себя покаянные одежды. Моисей усугубил молитвы, и Бог возвратил израильтянам Свое благоволение.

После сего Моисей был удостоен на Синае видеть славу Господню.

– Лица Моего, – сказал ему Господь, – нельзя тебе видеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых. Но Я проведу пред тобою всю славу Мою и возглашу имя: Иегова… Когда же будет проходит слава Моя, Я поставлю тебя в расселине скалы и покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду. И когда сниму руку Мою, ты увидишь Меня сзади, а Лицо Мое не будет видимо тебе.

При сем Моисей получил повеление написать слова завета в книгу и принял опять скрижали, на которых Бог снова начертал те же десять заповедей, которые были записаны на прежних.

Созерцание славы Божией оставило след на лице Моисея. Когда он сошел с горы, Аарон и все израильтяне боялись подойти к нему, видя, как сияет лицо его. Моисей подозвал их и сообщил им всё, что заповедал ему Бог. После сего он положил себе на лице покрывало, которое снимал только тогда, когда предстоял пред Богом (Исх.32:30-33; 33:1-6, 12-23; 34:1-8, 10-18, 22-24, 26-35; Втор.9:18-19, 10:1-4; 2Кор.3:13).

Моисей объявил сынам Израилевым волю Божию о скинии и приступил к ее сооружению, поручив его указанным Богом художникам, по образцу, виденному им на Синае, во время сорокадневного на нем пребывания. Израильтяне же приносили щедрые пожертвования золотом, серебром, медью, шерстью, виссоном, кожами, деревьями, ароматами, драгоценными камнями и всем, кто чем мог. Когда скиния была готова и освящена со всеми принадлежностями елеем помазания, облако покрыло ее и наполнило всю скинию, так что сам Моисей не мог войти в нее.

И поставил Моисей внутри скинии кивот завета, окованный золотом 39 , в который вложил золотую стамну с манной 40 , жезл Ааронов процветший 41 и скрижали завета, а над кивотом поставил изображение двух золотых херувимов 42 и устроил всё необходимое для жертвоприношений и всесожжений.

Потом Моисей установил для израильтян праздники и новомесячия 43 и поставил им священников и левитов, избрав для служения Богу, по Его повелению, всё колено Левиино и отдав его в распоряжение Аарона и сыновей его 44 .

Много иных знамений и чудес сотворил раб Божий Моисей, много приложил попечений об израильтянах, много дал им законов и разумных распоряжений; обо всём этом сообщается в написанных им в священных книгах: в книге Исхода, Левит, Числ и Второзакония; в сих книгах подробно описывается его житие и труды, которые он подъял на себя во время управления сынами Израилевыми.

Когда израильтяне пришли к горе Аморейской в Кадис-Варни 45 , Моисей сказал им, что земля, которую Господь отдал им в наследие, теперь перед ними; но израильтяне пожелали послать прежде соглядатаев осмотреть землю, и по повелению Божию Моисей выбрал из начальников Израилевых по одному человеку от каждого колена, в том числе и Иисуса Навина, для обозрения земли Ханаанской.

Возвратившись, посланные рассказали, что земля та обильна плодами, пажитями, скотом и пчелами, но некоторые из них испугались жителей той страны, отличавшихся необыкновенным ростом и силою, и советовали израильтянам возвратиться в Египет, чтобы не погибнуть от амореев; Иисуса же Навина и других, которые убеждали идти в ту прекрасную землю, израильтяне хотели побить камнями. Но Бог, по молитве Моисея, простил израильтянам грех их, а виновные в возмущении были поражены внезапною смертью (Числ.13 и 14; Втор.1:19-46).

В дальнейшем пути сыны Израилевы показали опять малодушие свое, и стали жаловаться и роптать на Бога. Тогда Господь послал ядовитых змей, жала коих были смертоносны, и умерло от них много сынов Израилевых. Народ смирился и каялся в том, что согрешил против Бога и возроптал на Моисея.

Тогда Моисей помолился, чтобы Господь отогнал от них змей, и Господь сказал ему: «Сделай змея и повесь его на шест: тогда, кто бы ни был уязвлен, пусть только взглянет на него – и останется жив». Моисей повесил на шесте медное изображение змея, после чего все уязвленные, кто с верою взирал на сие изображение, оставались невредимыми 46 .

Так руководил Моисей народом израильским по пути в землю ханаанскую, спасая его своими молитвами и чудесами от различных бедствий и наказаний Божиих.

Моисею самому было определено умереть вне земли обетованной. Когда приблизилось время его кончины, Господь предвозвестил ему о скором его преставлении и сказал:

– Взойди на гору Аварим 47 , которая находится в земле моавитской, против Иерихона, и посмотри на землю ханаанскую, которую Я даю во владение сынам Израилевым, и умри на горе той, и приложись к народу твоему, как умер Аарон, брат твой, на горе Ор 48 , и приложился к народу своему, за то, что вы согрешили против Меня среди сынов Израилевых при водах Меривы в Кадисе, в пустыне Син, за то, что не явили святости Моей среди сынов Израилевых; пред собою ты увидишь землю, которую Я даю сынам Израилевым, но сам не войдешь туда (Втор.31:14-30; гл. 32 и 33).

Пред своею смертью Моисей благословил сынов Израилевых, каждое колено особо, пророчествуя о будущих судьбах их (Втор.3:23-28; Числ.27:12-23). После сего но повелению Божию он взошел на гору, и показал ему Господь всю землю Галаадскую до Дана, и всю землю Неффалимову, и всю землю Ефремову и Манассиину, и всю землю Иудину, даже до самого Западного моря и полуденной страны и равнины долины Иерихона, города пальм, до Сигора 49 . И умер там Моисей, раб Господень, в земле моавитской, по слову Господню.

Тело его погребли в долине земли моавитской против Веф-Фегора 50 , и никто никогда не узнал места погребения его. Моисею было сто двадцать лет, когда он умер; но зрение его не притупилось, и крепость в нем не истощилась. Израильтяне почтили кончину Моисея тридцатидневным плачем. И не было более у израильтян пророка такого, как Моисей, которого Господь знал лицом к лицу, по всем знамениям и чудесам, совершенным им пред глазами всего Израиля (Втор.34:1-12).

Молитвами святого пророка Моисея да избавит Господь и нас от всякой скорби, и да вселит нас в вечные селения, изведя из Египта – многобедственного мира сего! Аминь.

Тропарь, глас 2:

На высоту добродетелей возшел еси пророче Моисее, и сего ради сподобился еси видети славу Божию: скрижали благодатныя закона прият, и начертаний благодать в себе нося, и пророков был еси честная похвала, и благочестия великое таинство.

Кондак, глас 2:

Лик пророческий, с Моисеем и Аароном, веселием днесь веселится, яко конец пророчествия их на нас исполнися: днесь сияет крест, имже нас спасл еси. Тех молитвами Христе Боже помилуй нас.

____________________________________________________________

1 Смерть патриарха Иосифа следует относить приблизительно к 1923 году до Р. Хр. Пребывание израильтян в Египте продолжалось около 398 лет, начиная с переселения туда Иакова с его семейством.

2 Амрам, происходил из колена Левия (сына патриарха Иакова) и был сыном Каафа, сына Левия (Исх.6:20; Числ.3:29; 26:58-59). Иохаведа была дочь Левия (Исх.6:20; Числ.26:59).

3 Т.е. дочь царя египетского. Цари египетские назывались фараонами.

4 Здесь разумеется Нил, – величайшая река земного шара. Длину Нила полагают в 6000 верст; протекает он на северо-востоке Африки, начиная от Эфиопии и впадает в Средиземное море.

5 Иосиф Флавий, еврейский историк (родился в 37 году по Р. Хр.), автор «Иудейских древностей», где он передает некоторые сказания о Моисее, коих нет в священных библейских книгах.

6 Сказание об этом передается Георгием Кедрином, византийским писателем конца XI или начала XII в., автором т.н. «Исторического синопсиса», или собрания летописных сказаний от сотворения мира до 1059 года по Р. Хр.

7 Под именем волхвов в древности разумелись люди мудрые, обладавшие высокими и обширными знаниями, особенно знаниями о тайных силах природы, светилах небесных, священных письменах и т.п. Они наблюдали естественные явления, толковали сны, предсказывали будущее; они были большею частью вместе с тем и жрецами, и пользовались великим уважением при дворах царских и в народе. Таковы были в особенности волхвы египетские.

8 Иосиф Флавий в «Древностях Иудейских», кн. 2, гл. 10.

9 Мадианитяне, или Мадиамитяне, были потомками Мадиама, четвертого сына Авраама от Хеттуры; это был многочисленный народ разных Аравийских племен, который вел кочующий образ жизни. Мадиамская земля, где они имели главное местопребывание, представляла из себя пустынную местность при Еланитском заливе Чермного (Красного) моря, по восточной стороне его, в Аравии. Как потомок Мадиама, сына Авраама, Иофор и его семейство были чтителями истинного Бога.

10 Хорив – гора в пустыне Аравийской, западная возвышенность того же горного хребта, восточную часть которой составляет Синай.

11 По-славянски: Купина – тернистая акация Аравийского полуострова, особенно обильно растущая при горах Хориве и Синае, представляющая собою небольшой кустарник с острыми колючками. Явившаяся Моисею горящая, но не сгорающая купина, прообразовала собою, по учения св. Церкви, Богоматерь – Деву, пребывшую нетленною по воплощении и рождении от Нее Сына Божия.

12 Под землею ханаанскою в некоторых местах разумеются обширные земли, лежащие на западе Азии по восточному побережью Средиземного моря – в частности земля по эту сторону Иордана, Финикия и земли филистимлян, причем от земли ханаанской отличается страна заиорданская. В новейшее время под землею ханаанскою разумеется обыкновенно вся Обетованная земля, – все земли, занимаемые израильтянами по обе стороны Иордана. Ханаанская земля отличалась необыкновенным плодородием, обилием пастбищ, удобных для скотоводства, и в этом смысле называется в Писании землею текущею млеком и медом. Хананеи – это первоначальные жители земли ханаанской, потомки Ханаана, сына Хамова, разделившиеся на 11 колен, из которых пять: евеи, иевусеи, амореи, гергесеи и хеттеи жили в той стране, которую после заняли израильтяне, или в собственном смысле землю Обетованную. Евеи, многочисленное племя ханаанское, обитали в средине земли ханаанской и частью на юге; амореи, – наиболее сильное при Моисее племя ханаанское, – широко распространились и в самой земле ханаанской, по эту сторону Иордана, занимали середину этой земли и гору аморейскую и распространились далеко, и на север и на юг; хеттеи обитали в нагорных странах около амореев и были также племенем сильным и многочисленным; иевусеи во времена Моисея занимали южную часть земли Обетованной; гергесеи обитали на западе Иордана. Ферезеи были народом, принадлежавшим к древним, природным обитателям Палестины, и не происходили из ханаанского племени; жили, главным образом, в середине Палестины, или земли ханаанской.

13 Сущий, или по еврейский Иегова, – одно из имен Божиих, которым выражается самобытность, вечность и неизменяемость Существа Божия.

14 Избравши Авраама для сохранения веры на земле и заключивши завет Свой с ним, Бог повторил потом обетования Свои Исааку и Иакову. Отсюда патриархи эти часто поставляются в Св. Писании вместе, не только как родоначальники народа еврейского, но и как преемники и хранители Божественных заветов и обетований, как великие подвижники веры и благочестия, и как ходатаи и заступники пред Богом, свое верою и добродетелями приобретшие особенную благодать у Бога. Посему имена их повторяются и упоминаются в Св. Писании и при явлениях и откровениях людям Божиим, причем Бог в этом смысле называется Богом Авраама, Исаака и Иакова.

15 Проказа – это самая страшная и отвратительная, заразная болезнь; она господствует преимущественно в странах с жарким климатом, особенно в Египте, Палестину, Сирии, Аравии, Индии и вообще на востоке. При развитии этой болезни кожа делается бедой, потом пухнет, сохнет, покрывается струпами и язвами с отвратительным запахом, далее отпадают члены тела, и по большей части в конце концов пораженные этою болезнью умирают в страшных мучениях.

16 О явлении Бога Моисею и о призвании последнего см. Исх., гл. 3, гл. 4, ст. 1-17.

17 О казнях египетских см. Исх., гл. 7-12.

18 Род больших бесхвостых лягушек. Сами по себе жабы безвредны и не опасны, но очень гадки и отвратительны; мириадами покрывая нередко землю Египетскую и наполняя болота, каналы Нила, поля и дворы и вползая в дома, спальни, на постели, в печи и квашни, они делались настоящею язвою для жителей.

20 Песьи мухи – род язвительных мух или насекомых, будто бы особенно вредных для собак. Но здесь Еврейское слово, заменяющее это выражение, означает собственно смесь, множество, и потому здесь нужно разуметь множество вредных насекомых вообще.

21 Некоторые разумеют под седьмою казнью – хамсин, южный палящий ветер, приносящий на Египет из пустыни целые груды песка, нередко соединяющийся с опустошительными грозами и в то же время сильным градом. Хамсин сопровождается страшными бедствиями для обитателей Египта.

22 Саранча – насекомое, принадлежащее к разряду прыгающих и травоядных. Отличается свое прожорливостью, и потому считается одним из самых ужаснейших бичей Божиих на Востоке. Она прилетает всегда тучами с восточным ветром, на своем пути пожирает всю растительность, и ничто не может противостоять ей, пока тот же ветер не загонит ее в море, где она и гибнет. Писание часто указывает на саранчу, как на особенное орудие Божьего гнева. – Гусеница – один из видов саранчи в своей личинке, до развития у нее крыльев.

23 По-еврейски – месяц Авив, или Нисан, соответствующий второй половине нашего марта и первой – апреля.

24 Пасха – в переводе с еврейского – значит прехождение, прохождение чего либо, избавление, и отсюда жертва прехождения, избавления. Пасха – величайший из ветхозаветных иудейских праздников, установленный в память чудесного избавления евреев от рабства египетского. Ветхозаветная Пасха служила прообразом искупления рода человеческого от греха страданиями и смертью Божественного Агнца – Христа, и была великим таинством веры для евреев (Евр.11:28).

25 Об установлении праздника Пасхи см. Исх. гл. 12 и 13, ст. 1-16.

26 Израильтяне в это время стояли станом при Пи-Гахирофе пред Ваал-Цефоном (Исх.14:9). Ваал-Цефон – египетский город при Чермном или Красном море, по западной стороне северного края его. Пи-Гахироф – местность при конце северного (Иерополитанского) залива Чермного моря, к востоку от Ваал-Цефона, так называемая Агируд или Агруд; ныне – крепость с источником столь горькой воды, что даже весьма неприхотливые верблюды едва могут пить ее.

27 Исх.15:1-18. Слова всей этой благодарственной, хвалебной песни преисполнены благоговейного восторга и носят печать священного величия. Эта торжественная песнь израильтян Господу в нашей Православной Церкви занимает первое место в числе девяти священных песней, служащих основанием известных песненных канонов, ежедневно воспеваемых Церковью во славу Бога и святых Его.

28 Тимпан – один из древнейших музыкальных инструментов, который и в настоящее время в большом употреблении на всем востоке, отчасти и на западе. Это деревянный или металлический круг шириною в ладонь, обтянутый кожей, по краям которого обыкновенно навешиваются разные металлические кружки, кольца, бубны. И теперь, как в древности, инструмент этот преимущественно есть инструмент женщин, которые при пении и танцах, держа его в левой руке, потрясают им, а правой рукой ударяют в него в такт.

29 Чермное, или так называемое Красное, море представляет собою длинный узкий пролив Индийского океана, отделяющий Аравийский полуостров от Египта и Азию от Африки. Чермное море весьма глубоко, даже на самом незначительном расстоянии от берега.

30 Сур – пустыня между Палестиной и Египтом, между заливом Чермного моря и Средиземным морем, до юго-западной границы Палестины. Ныне так называемая пустыня Ел-Джифар.

31 Исх.15:22-25. Мерра (в переводе значит – горечь) – место в пустыне Сур, на восточном берегу Чермного моря. Ныне полагают эту местность на пути от Айюн-Муза к Синаю в минеральном источнике Говаре или Гаворе, где вода столь неприятна, горька и солена, что считается кочующими Арабами самым дурным источником.

32 Исх., гл. 16. Это было в пустыне Син в Аравии близ Синая. – Манна – в переводе с еврейского значит: «Что это такое?», ибо евреи в первый раз увидев ее сходящею с неба в роде чего-то мелкого, снеговидного, с недоумением вопрошали друг друга: «Что это такое?» Под манною здесь нельзя разуметь ни одного из всех известных родом манны натуральной, выделываемой из маленьких зерен особого злачного растения. Это была особенная чудесная пища, которую Бог с неба посылал израильтянам. Вкус манны Моисей уподобляет вкусу муки, смешанной с медом или елеем; она была при этом удобна и к составлению разных снедей.

33 Исх.17:1-7. Это было в Рефидиме, в пустыне Аравийской, при горе Хориве. После чудесного изведения воды из скалы, Моисей нарек имя месту тому: Масса и Мерива (т.е. «искушение и укорение»), по причине укорения сынов израилевых, и потому что они искушали Господа, говоря: «Есть ли Господь среди нас, или нет?»

34 Исх.17:8-16. Амаликитяне – кочевой народ, живший на юге Палестины в каменистой Аравии, между Идумеей и Египтом, в пустынях Син и Фаран, на севере Синайского полуострова.

35 Гора Синай представляет собою собственно группу гор, состоящих из гранитных скал, прорезана и окружена крутыми и шероховатыми долинами; у арабов ныне называется горой Тур или Джебель-Тур-Сина; лежит почти посредине известных рукавов Чермного моря, образующих собою Синайский полуостров. Она состоит из трех горных хребтов. Собственно гора Сина, при которой израильтяне вступили в завет с Богом и получили от Него заповеди закона, представляет самую высшую юго-восточную вершину среднего хребта, низшую же, северо-западную вершину представляет собою гора Хорив.

36 Т.е. каменные доски.

37 Иисус Навин – преемник Моисея, вождь израильский, введший евреев в землю обетованную. Память его 1 сентября.

38 Нельзя, конечно, полагать, что израильтяне из металла думали сделать бога и ему приписать свое избавление из Египта, тогда как недавно Бог изрекал им закон Свой; нет, они хотели служить Иегове (Исх.32:5), но, в противность ясному запрещению Божию (20:4), увлеклись примером язычников, покланявшихся божествам в чувственных образах, ближайший пример чего представляли им египтяне, почитавшие черного быка Аписа, изображавшего собою божества Озириса, и отливавшие из металла его изображение. При всем том преступление их являлось идолослужением и заслуживало строгого наказания.

39 Кивот или, с греческого, Ковчег Завета величайшая святыня Скинии представлял собою ящик, сделанный из дерева ситтим (лучший род кедра).

40 Стамна, в переводе с греческого, – кувшин или вообще сосуд. В сей золотой стамне хранилась часть манны, которою израильтяне чудесно питались в продолжение сорокалетнего странствования своего по пустыне Аравийской.

41 О происхождении сего жезла Ааронова повествуется в книге Числ. Однажды против Моисея и Аарона открылось опасное возмущение, во главе которого был левит Корей и двое рувимлян Дафан и Авирон, к которым присоединились еще 250 начальников общества. Корей, завидуя Аарону, сам домогался верховного священства и вместе с своими сообщниками стал говорить, что всё общество свято, и напрасно Моисей и Аарон ставят себя выше всех. Виновные были судом Божиим наказаны: их поглотила рассевшаяся земля; но возмущение продолжалось, и гнев Божий поразил еще 14700 человек. Для предотвращения споров о том, кому должно принадлежать право священства Бог повелел взять у каждого из двенадцать начальников колен израильских по жезлу и положить в скинии, обещая, что у избранного Им жезл расцветет. На другой день Моисей нашел, что жезл Ааронов дал цветы и принес миндальные орехи. Тогда Моисей положил жезл Ааронов пред ковчегом завета на сохранение, в свидетельство будущим поколениям о Божественном избрании во священство Аарона и потомков его.

42 Изображение херувимов в образе человеческом, но с крыльями, и поставление сих изображений над ковчегом завета выражало, что они как высшие духовные существа удостоены особенной близости к Богу, предстоят престолу Его и благоговейно служат Ему, приникая в тайны нашего спасения.

43 Праздники сии были следующие: субботы, Пасха и праздник опресноков, Пятидесятница (установлен в память Синайского законодательства и для принесения благодарения Богу за новые плоды земные), праздник труб, день очищения, праздник кущей, новомесячия – начало каждого нового месяца, освящавшееся жертвоприношениями. Кроме того, особенными празднествами для израильтян были: субботний год, или седьмой, и юбилейный, или 50-й год.

44 Числ.3:5-13; 8:5-22; 1:5-53. Сначала Аарон и его сыновья получили особенное посвящение для священнослужения пред Богом в Скинии; после к ним присоединено всё колено Левиино. Священнослужение собственно принадлежало Аарону и сыновьям его и их потомству; первосвященство принадлежало старшему в роде его; прочие потомки его были священниками, а прочие из колена Левия назывались вообще левитами, которые служили при скинии, исполняя низшие обязанности: носили скинию и ее принадлежности, охраняли их, помогали священникам при богослужении, некоторые из них были певцами и музыкантами, книгочиями и судьями по гражданским делам и т.д.

45 Кадис, или Кадис-Варни – местность на границе земли обетованной, близ горы Сеир, на юге Палестины.

46 Числ.21:4-9. Вознесенный в пустыне змей, – по выражению св. Григория Нисского, – есть знамение крестного таинства, чему ясно учит Слово Божие, когда говорит: «как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому » (Иоан.3:14).

47 Аварим представляет собою собственно цепь гор, идущих против Иерихона по ту сторону Иордана, в земле Моавитской. Моисей видел землю обетованную с вершины горы Нево; вершина эта носила наименование Фасги.

48 Гора Ор находилась на границе Идумеи и Палестины, близ Кадиса, к югу от Мертвого моря. – Аарон умер еще за год до кончины Моисея.

49 Галаадской страной называется страна Заиорданская – от горы Ермона до реки Арнона. Город Дан – на севере Палестины и был северным пределом земли Обетованной. Земля Неффалимова занимала самую северную часть земли ханаанской. Колено Ефремово при разделении земли Обетованной заняло самую средину ее. Манассиино – северную ее часть рядом с Галаадом, который впоследствии был занят им же. Иудино колено заняло обширнейшую и важнейшую часть ханаанской земли от Средиземного моря до Мертвого, и от потока Египетского до пределов Ефремовых. – Под Западным морем разумеется здесь Средиземное. – Полуденная страда, т.е. южная. Сигор – город в долине Сиддим, на юге пустыни Иудейской, по восточной стороне Мертвого моря. Таким образом Моисею была показана вся страна, которую по воле Божией должны были занять евреи.

50 Веф-Фегор – один из городов Сигона, царя аморейского на восточной стороне против Иерихона.